Воспоминания казанских разработчиков ЭВМ как источник по истории создания отечественной техники

Воспоминания казанских разработчиков ЭВМ как источник по истории создания отечественной техники

Для современного молодого поколения Next, «с пеленок окруженного электроникой» и уже не представляющего существования вне ее. важно четко осознавать, что жизненным комфортом электронного пространства оно обязано своим предшественникам - создателям вычислительной техники, трудившимся в советскую эпоху, развивая лучшие традиции поколения «Величайших»[1][2]. В основании научно-технического прогресса второй половины XX века лежит именно человеческий фактор, который слагается из имен не только известных, наиболее крупных создателей программ и моделей машин. Воспоминания рядовых казанских разработчиков ЭВМ, собранные и размещенные на сайте виртуального музея в 2009 году, позволяют увидеть историю вычислительной техники в лицах вчера еще совершенно безвестных людей, чьи мнения, оценки, впечатления раскрывают её психо-ментальную сторону.

Воспоминания представляют собой специфический источник информации, поскольку их авторы трудились в абсолютно засекреченной сфере, а страна существовала в условиях «холодной войны», идеологического противостояния двух социальных систем - капитализма и социализма. Это обстоятельство накладывает особый отпечаток на материалы. В них почти нет дат (кроме указания на периоды окончания вуза и приема на работу в конструкторские бюро завода), отсутствует политическая событийность, (за исключением единичного упоминания о Карибском кризисе 1962 года)", а в изложении отдельных фактов используется зашифрованный язык, например, «почтовый ящик №», «упоминаемые устройства», «изделия», «площадка заказчика». Данная конспирация текстов вполне объяснима: деятельность заводов данного профиля была направлена на решение стратегических задач, обеспечивающих военно-политическое превосходство страны в мире. Несмотря на информационную скудость специального характера, воспоминания, тем не менее содержат разнообразные сведения из повседневной жизни работников конструкторских бюро внутри и вне завода. Это позволяет реконструировать по меркам исторического времени небольшой, но чрезвычайно значимый период создания вычислительной техники в Казани, где уже в 1958 году были произведены сначала ЭВМ М-20, потом М-40 и М-50, предназначенные для обслуживания систем противоракетной обороны. Отгрузка первых двух ЭВМ М-20 в Казани ознаменовали рождение в СССР нового завода, серийно выпускающего изделия вычислительной техники двойного назначения. Казанский завод изготавливал как собственно ЭВМ М-20, так и барабанах, устройства ввода и вывода. Некоторые заводы в стране выполняли аналогичные производственные задачи. Поэтому, когда удалось договориться об изготовлении устройств печати с перфокарт с московским Заводом счетно-арифметических машин (САМ), это стало началом кооперированных поставок. В дальнейшем этот процесс получит широчайшее развитие[3].

Три года спустя, в 1961 году, Казанский завод математических машин Минрадиопрома СССР стал выпускать первую и единственную в мире троичную ЭВМ «Сетунь». Было изготовлено 50 комплектов с 1962 по 1964 гг. Кирилл Мурафа, специалист в области разработки систем и средств обработки информации, отмечает, что период с 1961 по 1967 гг. был самым плодотворным и знаковым для предприятия. Казанский коллектив под руководством Энвера Викулова впервые принял участие в разработке, наладке и опытной эксплуатации системы обработки и передачи данный для управления космическим объектом «Луч-Восток». В результате тесного сотрудничества с московском отделом СКВ -245 (п /я 2473), возглавляемым А.Ф. Кондрашовым, были созданы опытные образцы, которые проходили «боевое крещение» в Болшево, в Евпатории, в Красноярске. Во время Карибского кризиса в октябре 1962 года испытания проходили на площадке «Школьная» под Симферополем, а в декабре - в НИП ЗД «Балхаш», Сары Шаган[4]. В разработке полупроводниковых систем принимали участие молодые казанские инженеры, в основном, выпускники Казанского авиационного института 1960-1961 гг. Это Виталий Киселев, Геннадий Куцаков, Борис Макарычев, Ирина Рохлина, Людмила Шабакова, Фарид Шагиахметов, Лев Цыгенборд[5]. Московскую группу представляли, напротив, опытные ведущие специалисты: Владимир Аксенов, Римма Кутлянцева, Лариса Савенкова; старшие инженеры Татьяна Щебакова и Юрий Сухов; за техническое обеспечение отвечали инженер-механик Владимир Скрипкин, техник-механик Владимир Мягкий, техник Раиса Аксенова, монтажник 6 разряда Виктор Лосев. Изготовленные ими изделия Луч-1, Луч -2, Луч-3 показали надежное функционирование и соответствие требованиям, что и было подтверждено соответствующими актами, подписанными Министерством обороны СССР[6].

Блестяще выполненный проект «Луч-Восток» стал визитной карточкой казанского коллектива разработчиков, которому в 1965 году московский СКБ определил задание на проработку вариантов замены серийно выпускаемой ламповой ЭВМ М-20. Однако концепция проекта дальнейшего развития не получила. В том же году в Казани под руководством конструктора М.К. Сулима стали выпускать полупроводниковые ЭВМ М-220 и М-222 (с производительностью до 200 тыс. операций в секунду), которые продолжили линию ЭВМ М-20. По мнению Э.А. Ситницкого, заместителя Главного конструктора М-222, значимость пользовательских задач этих машин определяла потребность в программной совместимости этой модели с последующими моделями ЭВМ, а главное - необходимость фондирования программ[7]. Рассчитывать на поддержу чиновников не представлялось возможным, и тогда М.Р. Шура-Бура, один из ведущих разработчиков Главка, предложил на общественных началах организовать работу по фондированию через создание Ассоциации пользователей программ ЭВМ ряда М-20. С согласия директора Института математики АН СССР М.В. Келдыша была выделена одна штатная единица ответственного секретаря Ассоциации, которую более 10 лет занимала Н.В. Дмитриева, сыгравшая огромную роль в вопросах фондирования задач ЭВМ М-20, а затем М-220 и М-222[8].

В 1961 году начальником Радиотехнического отдела, позднее переименованного в Конструкторский Отдел Радио - Электроники (КОРЭ), был назначен Э.А. Ситницкий, который отвечал «за освоение, стендовое обеспечение и модернизацию всех без исключения изделий, выпускаемых или осваиваемых заводом по радийньгм проблемам». В конце 1966 года Э.А. Ситницкий, будучи главным инженером СКБ (организованное как отдельное предприятие под шифром «а/я 945»), знакомится с академиком А.П. Ершовым, основателем сибирской школы программирования и одним из корифеев отечественной информатики. С ним обсуждалась необходимость серьезной модернизации схемотехнических решений М-220, введения системы прерываний и дополнительных регистров для пакетной обработки задач, увеличения объема памятей всех уровней. В ряде своих поездок в Новосибирск Э.А. Ситницкий, опять-таки при поддержке А.П. Ершова, познакомился с Б.А. Загацким, а также с Президентом Сибирского отделения АН СССР Г. И. Марчуком, с которыми решался вопрос реализации программы «Автодиспетчер» в разработке М-222. По воспоминаниям Э.А. Ситницкого, это был непростой процесс: однажды начальник главка М.К. Сулим предложил ему перевести разработку системы «Автодиспетчер» из Новосибирска в Ленинград во ВНИИРЭ под руководство начальника ВЦ Б.А. Кацева. Идея была реализована. Однако квалификация ленинградских программистов оказалась ниже уровня новосибирских специалистов. Опытный образец был некачественным, доводка машины буксовала, к началу испытаний коллектив подошел «не очень готовым, мягко говоря»[9]. Представляется, что именно с этого времени можно говорить о начавшемся процессе свертывания интересных программных проектов. Усиление государственного диктата неблагоприятно влияло на соревновательную среду, исчезал здоровый дух состязательности конструкторских бюро, выступавший движителем процесса создания вычислительной техники в СССР. Это факт важен с точки зрения Э.А. Ситницкого еще и потому, что, по его мнению, М. Бадрутдинова, автор книги «Казанский завод ЭВМ», склонна преувеличивать роль Б.А. Кацева в разработке М-222, и данная ею оценка деятельности ВНИИРЭ завышена[10].

Тем не менее, вся эта деятельность подготовила наступление этапа третьего поколения ЭВМ, охватившего период с 1968 по 1973 гг. Ему посвящена большая часть воспоминаний казанских разработчиков - выпускников мехмата, физфака Казанского государственного университета и факультета радиоэлектроники Казанского авиационного института. Большинство специалистов пришло на завод ЭВМ в 8 отдел СКБ, организованный в 1968 году. Так, с тестирования и обслуживания машины М-220 и М-222 в СКБ Э.А. Ситницкого начал свою трудовую деятельность Рустем Галиакберов, считавший «ахиллесовой пятой» компьютеров этого поколения механику. Вот почему он с таким вдохновением пишет о Владимире Верхоглядове, который был механиком от Бога. Переход на технику ЕС-1030 в 1973 году Р. Галиакберов отмечает как яркое событие. Именно за ее изготовление и «приведение в порядок» он был удостоен звания «Победитель социалистического соревнования за 1975» - награды, благодаря которой, спустя тридцать лет, ему удалось оформить ветеранское звание”. Проработав в восьмом отделе 15 лет, в 1985 году Р. Галиакберов перешел в 17 отдел на разработку ЕС-1007.

О своей преддипломной практике на заводе в 1971 году вспоминает Нэля Калиму длина, выпускница 5 факультета КАИ, которая вместе со своими сокурсниками - Алсу Газизовой, Ильсияр Маннановой, Любовью Косолаповой, Шакиром Низамутдиновым, Константином Ильиным, Виктором Перепелицей и Людмилой Черных - пришла в КБ-83 к Д.Г. Ганееву. После защиты дипломов в КБ вернулась лишь женская часть восьмерки, тогда как молодые люди «сбежали в наладку за длинным рублем, обманув ожидания Дамира Газизовича», под руководством которого замечательный коллектив дружно внедрял в производство ЕС -1030[11][12]. Эго Вера Лебедева, Людмилы Березинская и Фролова, Любовь Сорокова, Светлана Скворцова, Дина Гарифуллина, Нина Теплых, Роза Ермакова,а также Валерий Гнеденков, Владимир Кельдишев, Иосиф Деркач, Марат Ахмеров, Равиль Хасанов.

Как самую творческую работу не только в восьмом отделе, но и во всей своей жизни, рассматривает свое участие в разработке ОС для М-222 Натан Шмулевич, который в 15 лет написал и отладил первую программу в кодах ЭВМ первого поколения «Урал-1». В 1969 году на мехмате в Казанском университете (где программированию еще не учили) он уже писал программы для машин второго поколения М-20 в СКБ КЗЭВМ, куда пришел трудиться, защитив дипломный проект. Судьба свела его с такими специалистами как Спирина, Шакиров, Фишман, Вашурина, Муратова, а также Зуев, Скворцова, Плужникова, Борисенкова, Хмельницкая, Иваницер, Рустем Габдреев, Леонид Штернберг. По мнению Н. Штильмана, Евгения Спирина была «лучшей среди всех». Она не только готовила прекрасных дипломников, которые становились плодовитыми программистами, но могла находить серьезные программные ошибки, принимать ответственные решения, выполнять срочные работы[13]. Однако самым сильным программистом и авторитетным руководителем Н. Штильман считает своего начальника отдела С.Д. Тартаковскую, которая, после окончания физмата КГУ работала у академика А.П. Ершова в Сибирском отделении Академии наук[14]. Обучившись в «школе программирования номер один», Софья Давидовна создала в Казани свою школу, откуда специалисты будут делегироваться в другие службы и организации, такие как НИИВС, ICL-КПО ВС, Алгоритм.

Читая воспоминания, обращаешь внимание на два важных обстоятельства. Первое, это похвала высочайшему интеллекту и профессионализму разработчиков отечественного программирования, как основной лейтмотив воспоминаний. Нет ни одного автора, кто не упомянул бы имен начальников КБ, руководителей групп и заведующих отделами, таких как Ф. Рохлин, Д. Газизов, Д. Касимова, Э. Бикулов, Э. Ситницкий, Д. Ганеев и многих других. Они создавали творческую атмосферу в коллективе, что «все работали взахлеб, а домой уходили только для сна», - вспоминает Наташа Богатова. По ее мнению, основная деятельность завода была связана с разработкой операционной системы для М-222, которую позднее неожиданно сняли с производства[15].

Второе. По наблюдению Н. Шмулевича, большую часть инженерно-технического состава завода представляли женщины. Единственное, что не разрешалось им - осуществлять наладку, эксплуатацию и ремонт автоматизированного оборудования. Суровые условия труда, спецодежда (валенки, ватные штаны и телогрейка), а главное, опасная для женского здоровья система охлаждения (первые ЭВМ содержали 1600 электровакуумных ламп) - все это могли переносить только мужчины. Но лучшими среди всех работников завода были только женщины, которые «везли весь этот воз до последнего предела». Вот почему, как предполагает бывший руководитель КБ, можно утверждать, что у отечественного программирования было женское лицо. Но, если когда-нибудь заводу будет воздвигнут памятник, то это должна быть скульптура не только программистки, но и наладчика[16].

Казанская история создания вычислительной техники подтверждает факт тесного взаимодействия вуза и завода, когда, по мнению Э.А. Ситницкого, «из молодых специалистов быстро готовили высококвалифицированных разработчиков». «Это было время российских Биллов Гейтсов, не всегда востребованных, но создававших такую технику, которой не было равных в мире»[17]. Представляется, что данное высказывание одного из авторитетных руководителей СКБ скорее эмоциональное, чем аналитическое. Ничуть не подвергая сомнению факт, что в данной сфере трудились очень талантливые люди, все же следует признать, что их возможности в реализации своих способностей были весьма ограничены. Они могли быть использованы только в стратегических областях. Согласно оценке американских спецслужб, «Машины Казанского завода ЭВМ являлись той рабочей лошадкой, на которой держались вся оборонка и космос»[18]. Как отмечает В. Мячин, инженер 8 отдела СКВ с 1974 по 2000 гг., на специалистах заводского типа держалась идея труда во благо общества, характерная для социализма, как его понимали тогда. Чувство локтя, коллектива, понимание значимости общего дела, которому отдавались без остатка - наиболее сильные, значимые ощущения той поры, которые время не стирает из памяти[19]. Света Скворцова, программист 8 отдела с августа 1968 г., до сих пор хранит пропуск № 664 в здание ВЦ СО АН СССР, куда часто ездила с коллегами отрабатывать программное обеспечение[20]. Преданность делу - наиважнейшая черта работников того времени. На вопрос, деньги или идея были важны для работника тогда, на основе личных наблюдений о людях, качественно работавших в независимости от вознаграждения, В. Мячин отвечал, что на Казанском заводе всегда было больше людей, которые отлично работали, невзирая на оплату[21]>.

Воспоминания рисуют картину повседневной жизни разработчиков ЭВМ: зарплата инженера составляла 95 руб., комплексный обед на заводе стоил 50 коп.[22] Работники завода могли улучшить свое благосостояние, благодаря командировкам в страны социалистического лагеря, когда можно было заработать на машину, являвшуюся наивысшим показателем уровня жизни и достатка в СССР. Это была своего рода привилегия, расставлявшая своеобразные акценты в социальной политике советского государства. Но, в целом, жизнь заводчан мало отличалась от жизни других людей. Это и участие в социалистическом соревновании, победители которого вставали в очередь за ковром или мебелью; и очередь за зарплатой, а потом - в магазине, чтобы обменять продовольственные талоны на продукты питания; и поездки в Москву за дефицитным товаром; и «средники» по уборке улиц, дежурство в народных добровольных дружинах по охране общественного порядка по вечерам (ДНД); «битва за урожай» в колхозах, шествие в колонне на праздничной демонстрации 1 мая и 7 ноября, комсомольские, профсоюзные и партийные собрания. Участие во всем этом было жизненно необходимо: заседание парткома решало вопрос загранкомандировки, а активная позиция была средством решения насущных житейских проблем. С этой точки зрения любопытно сложилась судьба Лилии Шаймардановой, одной из лучших выпускниц мехмата КГУ. Ее научный руководитель Евгения Спирина так писала о Лиле: « Энергичная, самостоятельная в принятии решений по любому заданию, которое ей поручали. Лилия выделялась среди окружающих необычайным напором, желанием во всем дойти до самой сути. Веселая, относящаяся с чувством юмора к своим редким неудачам, она не страдала от комплексов, которые многим мешали добиваться успеха. В этой юной сотруднице уже тогда угадывался большой потенциал»[23]. В 1970 году Л. Шаймарданова пришла на завод ЭВМ. Как вспоминает Наиля Азанчеева, за время работы в математическом отделе 8 СКВ под руководством С.Д. Тартаковской она совершила немало трудовых подвигов: «Во время испытаний ЕС-1033 она сутками не вылезала из наладки. Ей достаточно было пятнадцатиминутного сна за столом, чтобы снова стать бодрой и энергичной. Когда на заводе для уменьшения трудоемкости монтажа панелей решили вместо пайки проводного монтажа перейти на «накрутку», Лиля справилась с этой проблемой в кратчайшие сроки, написав программу трассировки и весь необходимый инструментарий для внедрения в производство».[24] Представляется, что, благодаря усилиям таких работников, как Л. Шаймарданова, период производства ЕС-1033 стал периодом самых высоких экономических показателей за всю историю существования завода.

Двигаясь по карьерной лестнице, в 1980 г. Л. Шаймарданова стала начальником отдела САПР. Блестяще окончила аспирантуру МВТУ им. Н. Баумана, у нее открылись широкие перспективы научного роста. Но в 1991 году ей пришлось пойти в подсобные рабочие на Завод силикатных стеновых материалов, чтобы строить квартиру для своей большой семьи из шести человек. «В столовой, куда Лилю направили в качестве уборщицы, ее профессиональные таланты проросли, как трава сквозь асфальт. Она на общественных началах помогла автоматизировать расчеты по столовой, после чего ее приняли штатным сотрудником на ВЦ силикатного завода»,[25]вспоминает Наиля Азанчеева. Построив четырехкомнатную квартиру, Л. Шаймарданова вернулась в организованное в 1989 году Казанское производственное объединение «Терминал». Там она вела разработку и внедряла в серийное производство новые терминальные устройства для ЭВМ различных классов, усилительноакустические устройства на базе прецизионной механики и электроники, рулонные графопостроители (плоттеры), широкик печатающие устройства. В рамках конверсии осваивала серийное производство банковской техники, стоматологического медицинского оборудования, радиокомплексов оперативного розыска и задержания транспортных средств, а также товаров народного потребления.

Когда в 2001 году «Терминал» был признан банкротом и прекратил свое существование, Л. Шаймарданова, как многие работники завода, вынуждена была искать новое применение своим способностям уже в рыночных условиях. Она перешла в ЗАО «Татгазинвест», где стала начальником управления, проявив себя как талантливый руководитель, обладающий блестящими организаторскими способностями, феноменальной памятью, аналитическим мышлением. Судьба Л. Шаймардановой очень показательна. С одной стороны, это яркий пример того, как работал социальный лифт советской системы, когда деревенская девушка, благодаря своим способностям и старанию, смогла не только достичь карьерных высот, но и перестроиться в условиях кризиса предприятия на новый вид деятельности. С другой стороны, совершенно очевидно, что система была столь неповоротлива и тесна для таких талантливых людей, что им самим приходилось решать не только сугубо профессиональные, но и житейские вопросы. Поразительно, но у авторов нет каких-либо переживаний по этому поводу. По-настоящему всех волнуют только воспоминания о заводе, которому отдана лучшая часть жизни многих его работников. Вот как выразили свои чувства сестры Наталья и Ирина Богатовы:

«На тот МАТМАШ, за проходную, уже не надо больше нам спешить.
Жить без него должно быть просто, но как на свете без него прожить?
Всю жизнь программы мы писали, всю жизнь Прогресс толкали, как могли.
На всех машинах мы считали, все поколения пережили.
Теперь живем мы на свободе: бассейн, кино, массаж и вернисаж.
Но вспоминаем о заводе, о проходной, родной МАТМАШ!»[26].

Эти перефразированные строки известной советской песни очень хорошо передают сложные чувства бывших работников завода, для которых вся их деятельность осмысливается как столь значимое и прогрессивное явление, которое не могут заменить ни нынешний житейский комфорт, ни свобода. Характерно, что личная история каждого работника электронной промышленности по-прежнему воспринимается как неразрывная часть истории своей страны, которая, по выражению С. Скворцовой, «была много лет тому назад и называлась СССР».

Вот почему абсолютно понятны настроения и оценки тех, кто сегодня много говорит и пишет о том, что Советский Союз проиграл борьбу за технологическое первенство в мире. Наверное, для тех, кто трудился на этом участке противостояния систем, это обстоятельство отмечается как драматическое, ставшее результатом сознательного разрушения или даже предательства[27]. Однако представляется, что только Время сумеет расставить правильные акценты в оценке того, что произошло не только в отечественном программировании, но и в некогда сильной Советской державе. Именно исторический взгляд на проблему высвечивает очень важные с методологической точки зрения принципы оценки действия разных политико-экономических систем. Несмотря на то, что СССР и США приблизительно в одно и то же время начали активно вести разработки в области вычислительной техники в 1948 году и на всех последующих этапах ее развития соперничали друг с другом, положение этих сфер в самых сильных державах мира было неравным. Оно сложилось в пользу США. Разумеется, страна, столетия существующая в условиях рыночной экономики, имела возможность не только вкладывать необходимые средства в развитие отрасли, но и гибко перестраиваться стратегически, когда СССР «наступал на пятки». СССР же в этой истории показал не только колоссальные человеческие возможности социалистической системы, но и органические пороки плановой, а по сути, жестко централизованной экономики, которые исподволь подтачивали как отрасль, так и весь производственный потенциал страны. Необходимо подчеркнуть, что основы отечественного программирования были заложены в период правления Н. Хрущева. Будучи малообразованным человеком, но обладавшим порой потрясающей интуицией и чувством времени, он сумел впервые за годы советской власти поставить перед обществом задачу развития научно-технического прогресса. Понимая, что сверхцентрализация является преградой экономическому развитию, Н. Хрущев отважился на либеральные реформы, которые в коммунистических условиях носили кратковременный характер, но благодаря которым общество вдохнуло воздуха свобода, а в экономике возникла атмосфера состязательности как прообраз конкуренции.

Воспоминания работников казанского завода ЭВМ раскрывают человеческое лицо отечественной истории. В вычислительной сфере трудилась интеллектуальная часть советского общества, которая не только символизировала собой инновационную направленность социалистической системы, но своим примером демонстрировала торжество ценностей эпохи модерна: рациональности, логики, расчета, веры в прогресс. Деятельность этих людей была таким же значимым фактом советской истории как запуск космического спутника и полет Юрия Гагарина. Однако для нынешнего поколения Next, среди которого весьма широко распространены коммунистические идеи, но большинство уже не представляет существования вне основополагающих ценностей либеральной культуры, важно осмыслить другое. Почему на родине пилотируемых космических кораблей народ влачил полуголодное существование, почему технический прогресс без опоры на гуманистические принципы приводит к историческому тупику и почему Человек, как цель, а не как средство, должен стать главным мерилом действий власти и государства, какими бы масштабными ни были проводимые ими преобразования.

1. Поколение Next (или поколение «игрек», или поколение миллениума, или «сетевое» поколение, или эхо-бумеры) это общность .полей, которые родились после 1980 года и характеризуются глубокой увлеченностью цифровыми технологиями. Поколение Y противопоставляется предыдущему поколению X, которое противостоит поколению «Величайших», родившемуся, согласно Нейлу Хау и Уильяму Страуссу, в промежутке от 1901 до 1924 гг. См.: http://www.strana-oz.ru/?numid=30&article=1273

2.http ://www.kazan-computer-museum.blogspot.ru

3.Первые ЭВМ-М-20

4. Мурафа К.Г. Луч-Восток

5. Там же.

6. Там же.

7. Ситницкий Э.А. К истории создания отдела 8

8. Там же.

9. Там же.

10. Там же.

11. Галиакберов Р. О работе в восьмом отделе?

12. Там же.

13.Шмулевич Н. «Где твои семнадцать лет?...

14. Там же.

15.Богатова Наташа "Мы встретились с Женей

16. Там же.

17. Ситницкий Э.А. К истории создания отдела 8

18.Советская вычислительная техника. История взлета и забвения

19.Мячин Владимир "Лучшие годы моей жизни"

20.Скворцова Света. Старый альбом

21.Мячин Владимир "Лучшие годы моей жизни"

22.Шмулевич Н. «Где твои семнадцать лет?...

23.Азанчеева Наиля. Подруга юности моей

24. Там же.

25. Там же.

26. Там же.

27.Советская вычислительная техника. История взлета и забвения

Об авторе: Казанский национальный исследовательский технический университет им. А. Н. Туполева-КАИ
Казань, Россия
gataullina.irina2010@yandex.ru
Материалы международной конференции Sorucom 2014 (13-17 октября 2014)
Помещена в музей с разрешения авторов 20 декабря 2014