Рождение одного изобретения

К 60-летию ФГУП ЦНИРТИ

Ю.Н. Ерофеев

В статье рассказывается о появлении изобретения № 273364, решавшего проблему подавления помехами американской системы радиолокационной разведки “АВАКС”, проблему, ставшую в 80-е годы прошедшего века нашим русским “социальным заказом”. Здесь использованы устные сообщения о событиях того времени бывшего генерального директора НПО им. П. С. Плешакова, лауреата Ленинской премии и Государственных премий СССР, профессора Юрия Николаевича Мажорова, которые сохранились в памяти, а частично и в записях автора статьи. Использованы также некоторые пояснения главного конструктора “изделия П”, лауреата Государственной премии СССР и Премии Совета Министров СССР, доктора технических наук, профессора Юрия Митрофановича Перунова.

Осенью 1982 года директору Центрального научно-исследовательского радиотехнического института (люди знающие по старой памяти звали этот институт “сто восьмым”, это головной институт отрасли по вопросам радиоэлектронной борьбы) генерал-майору Юрию Николаевичу Мажорову позвонили из приемной члена Политбюро, министра обороны СССР, Маршала Советского Союза  Д. Ф. Устинова. Звонил  И. В. Илларионов, помощник Д. Ф. Устинова. Он уже много лет на основе, как говорится, “личной преданности” работал с Устиновым и передвигался вместе с ним по мере того, как Дмитрий Федорович перемещался из одного руководящего кресла в другое. Когда Дмитрий Федорович был назначен министром обороны и ему было присвоено звание маршала, Илларионов стал генерал-лейтенантом. Так что он бессменно состоял при Устинове, как Санчо Панса при рыцаре Печального Образа. Он сказал в трубку:

- Вы приглашаетесь на совместное учение наших войск и войск стран Варшавского договора по отработке способов отражения нападения на западные границы стран Варшавского договора. Как вы понимаете, проходить учение будет на территории ГДР. Так что предстоит вам заграничная командировка. Дмитрий Федорович на учениях будет. Документы вам подготовят, в полетный лист внесут…

Юрий Николаевич Мажоров

Он назвал номер самолета и время вылета. Вылетели во второй половине дня с аэродрома в поселке Чкаловский. Время в полете шло быстро, и скоро группа командированных уже приземлялась на аэродроме группировки наших войск в ГДР, в окрестности местечка Вюнсдорф (в переводе с немецкого “вонючая деревня”, хотя это вполне приличное поселение, небольшой городок). Когда-то здесь размещался штаб фашистского генерала Гальдера, Вюнсдорф был связан с Берлином 40-километровой веткой подземки. Но мы ее уже не увидели, въезд туда был засыпан. Осмотрели остатки бункеров Гальдера. Мажоров (все-таки наметанный глаз разведчика!) обратил внимание на стоящие у входа в каждый бункер конусообразные бетонные сооружения, надолбы. Так немцы думали защититься от прямых попаданий бомб во входной отсек бункера. Бомба при падении, даже если траектория ее полета оказывалась точной, должна была попасть в надолбу и отскочить от нее; попадания во входной отсек, а следовательно, и завалы входов благодаря этому ухищрению исключались.

Юрий Митрофанович Перунов

Разместили прилетевших в небольших коттеджах при штабе группы войск в Германии. Утро началось с оценки политического момента: дело шло к тому, что политическое противостояние НАТО и стран Варшавского договора в любую минуту грозило перейти в противостояние военное, т. е. не исключалась угроза прямого вторжения войск НАТО в пределы ГДР. Тут впервые прозвучало слово “АВАКС”. Вооруженные системой радиолокационной разведки “АВАКС” самолеты НАТО непрерывно “утюжили” небо у границ ГДР и, будучи недосягаемыми, собирали информацию о местах расположения наших радиолокационных средств.

Потом командующий учениями огласил задачу и план проведения маневров.

Поехали в Дрезден. На танкодроме в окрестности этого города проходили учения танковых частей. Танки — новейшие для тех лет, со стабилизацией положения башенного орудия при толчках во время движения по пересеченной местности, со средствами защиты брони от кумулятивных снарядов. Сначала демонстрировали “бой с хода”: сходились два танковых соединения, между ними разыгрывалось жаркое сражение. Отрабатывались фланговые атаки, атаки клиньями. “Наши” танки клином разрезали колонну танков условного противника. Полная имитация реальности: для большей достоверности на полигоне горело сразу несколько машин — клубы дыма, запах гари.

Может возникнуть вопрос: а зачем Ю. Н. Мажорову надо было присутствовать на таких учениях? О, организаторы учений были людьми дальновидными, они знали, что каждый из приглашенных смотрел на проблемы со своей колокольни и мог обнаружить все огрехи, касающиеся его специализации. И действительно Юрий Николаевич сразу отметил уязвимость танка при атаке с воздуха, ведь сверху у танка слой защитной брони — тонюсенький, каких-нибудь несколько десятков миллиметров, пробить его вполне возможно. Мажоров потом упорно обдумывал способы решения этой проблемы.

"Изделие П" – на позиции

С танкодрома — бросок на Балтийское море; там производилась высадка десанта, в том числе и с подводных лодок; проверяли боевую готовность и выучку участвующих в операции частей. Там как раз и появился НАТОвский самолет с системой радиолокационной разведки “АВАКС”. Он как обычно пролетел вдоль границы. Командующий учениями сказал:

- Вот видим его на экранах радаров, а ничего не можем с ним поделать. Он летит на расстоянии 150-200 км от границы над чужой территорией. В мирное время сбивать его нельзя — в наше воздушное пространство он не вторгается. Но если бы, скажем, началась война и поступил приказ сбить такой самолет — все равно выполнить приказ мы не смогли бы, нечем. Наши ракеты “воздух — воздух” имеют дальность действия 100-150 км, ими не достанешь. Можно доработать ракету, увеличить дальность ее действия, допустим, километров на 50. А самолет с “АВАКСом” отодвинется за пределы этой зоны и опять будет недосягаем. Поднять истребителей? Они у нас, конечно, высокого класса. Но ведь с каким солидным эскортом такой самолет летает! Едва ли пробьешься… И подавить “АВАКС” помехами не удается — из-за большой дальности и высокой помехозащищенности его радиолокатора. Мощность помехи оказывается явно недостаточной для подавления. На экране засвечивается только узенькая полоска…

По пути заглянули в расположение радиотехнической части, находящейся на полуострове в Балтийском море. Там стояли высотомеры и радиолокаторы ПВО. И у тех и у других — одинаковые антенны, но у высотомеров параболоиды расположены вытянутой стороной не горизонтально, а вертикально. Ю. Н. Мажоров поинтересовался рабочими частотами, побеседовал с офицером, отвечавшим за эксплуатацию этих устройств. Они тоже сказали, что самолеты с “АВАКСами” прекрасно видят и могут их сопровождать, да только толку в таком сопровождении немного: вести-то они ведут, а дальше что?

У Юрия Николаевича тогда зародилась еще не вполне четкая мысль: а что, если помеху создавать с помощью антенной системы, по типу антенны высотомеров? Коэффициент усиления у нее — ого-го, плотность помехи возрастет сразу порядка на два-три! И диапазон частот близок к несущей частоте высотомера, так что технических проблем здесь нет. А само устройство слежения за “АВАКСом” можно сделать даже “пассивным”, без излучения, работающим по сигналам от РЛС “АВАКСа”, при этом приемные антенны такого устройства слежения и передающие антенны передатчика помех следует сопрячь по углам… С такими мыслями Ю. Н. Мажоров покинул расположение радиотехнической воинской части.

На короткое время заскочили в Берлин — посмотреть город нашего триумфа, ведь не все там бывали! Прошли по Унтер-ден-Линден, посмотрели Бранденбургские ворота, издалека — здание рейхстага (рейхстаг был уже на территории Западного Берлина, и там вовсю шли ремонтные работы). Конечно, зашли в Трептов-Парк к монументу солдата-освободителя с девочкой на руках. Сфотографировались на улице — вот он, снимок.

На берлинской улице "звезды первой величины" отечественной "оборонки". Директор "сто восьмого" Ю. Н. Мажоров - второй справа, слева от него С. П. Непобедимый, разработчик наших ракет "земля - земля", левее - Н. С. Попов, разработчик наших танков, еще левее - Р. А. Беляков, руководитель самолетного КБ им. А. И. Микояна

И снова в путь! Перелет на вертолетах до Белоруссии: итоги учения подводились там. Ю. Н. Мажоров сидел у окна боевой машины и смотрел вниз. Внизу картины мирной жизни: в Германии и Польше — полный порядок, если и лежат где-нибудь на усадьбе, скажем, кирпичи, то не вразброс, а аккуратно сложены, прибраны. Правда, земельные наделы крестьянских хозяйств невелики: то и дело чередуются межи. Но вот перелетели границу нашей Калининградской области: то трактор стоит брошенный в борозде, то комбайн ржавеет… Другой менталитет, другой стиль жизни[1].

Ночевали в одной комнате с Александром Андреевичем Туполевым. Ночью  Ю. Н. Мажоров поделился с ним своими замыслами по подавлению “АВАКСа”. Туполев по неотложным делам должен был вернуться в Москву и ходил к Д. Ф. Устинову — отпрашиваться.

Утром, когда Ю. Н. Мажоров завтракал, подбежал дежурный офицер:

- Простите, кто из вас Мажоров?

- Я. В чем дело?

- Вас просит Дмитрий Федорович. Он хотел бы срочно переговорить с вами. А завтрак завершите чуть позже.

Поднялся, быстрым шагом направился к Д. Ф. Устинову:

- По вашему приказанию…

Тот окинул Мажорова пристальным взглядом:

- Слушай, Мажоров, что это такое? Я, понимаешь, ночей не сплю, думаю, что сделать с этим чертовым “АВАКСом”, а ты имеешь готовое предложение — и помалкиваешь! Через третьих лиц узнал — от Туполева…

- Так, Дмитрий Федорович, у меня только голая, ничем не подкрепленная идея. Даже расчетами не подтвержденная — их надо еще будет проделать. Представление о возможности подавления — и только.

- Все начинается с идеи. Я скажу Смирнову[2].

Как только вернулись в Москву — звонок председателя ВПК Леонида Васильевича Смирнова:

- Мажоров? Слушай, Мажоров (он произносил фамилию с ударением на первый слог): ты должен в 15-дневный срок… нет, лучше в недельный срок подготовить документы об открытии оперативной ОКР по созданию системы подавления “АВАКСов”.

- Ну, Леонид Васильевич, на себя эту тематику замыкать не хотел бы: у нас есть сложившееся распределение направлений; в данном случае задача имеет решение в виде наземного комплекса помеховой аппаратуры, а это входит в компетенцию одного из наших немосковских НИИ…

- Ну и что? Подключай! Кто тебе не дает? Подключай.

- Но ведь у этих НИИ — свои лимиты численности, фонда заработной платы. Они такому подарку едва ли обрадуются.

- Ты что, не понимаешь, что ли, что за этим — Дмитрий Федорович стоит? Будет и численность, и лимит заработной платы. Это уж наше дело!

Документы об открытии оперативной ОКР легли на стол Л. В. Смирнова в назначенный срок.

В наши дни, когда уже не было ни СССР, ни ВПК, Юрий Николаевич встретился с Л. В. Смирновым:

- Леонид Васильевич, вы меня, вероятно, уже не помните…

- Что вы — как не помню, отлично помню! Вы — Мажоров, мы вместе с вами работу по противодействию “АВАКСам” начинали, — и глаза Смирнова подернулись ностальгической пеленой.

А тогда, принимая документы об открытии оперативной ОКР, Л. В. Смирнов укорил Мажорова:

- А что же ты, Мажоров, раньше эту идею не продвигал?

На это заместитель Смирнова, Леонид Иванович Горшков, возразил председателю ВПК:

- Так, Леонид Васильевич, тут мы имеем дело с идеей на уровне изобретения, а такая мысль вообще может прийти, а может и не прийти…

Так выглядит экран индикатора бортовой РЛС после включения помехи

Заявку на изобретение писали авторским коллективом от того, немосковского НИИ, где делалось “железо”: Валерий Петрович Блохин, Дмитрий Аркадьевич Лукьянов, Юрий Николаевич Мажоров, Сергей Владимирович Нартов, Юрий Митрофанович Перунов, Владимир Павлович Поляниченко, Евгений Иванович Романов, Александр Григорьевич Стуров, Борис Матвеевич Филев… Девять членов авторского коллектива — и все равны, потому что на долю каждого пришелся собственный элемент новизны, который защищался в предложенной формуле изобретения этой заявки. Опытные радиоинженеры — А. Г. Стуров, С. В. Нартов — изыскали возможность работы на одно отражающее “полотно” — это существенно упрощало конструкцию. Сигнал, принимаемый от РЛС “АВАКСа” и используемый для слежения за ним, и СВЧ-сигнал излучаемой помехи удалось разделить по поляризации. Реализовали и мысль о суммировании мощностей нескольких ЛБВ — прямо в волноводе, так раньше тоже никто не делал. Изобретение обрастало зелеными ветвями дополнительных отличий, облик “изделия П” уточнялся. Но в его основе по-прежнему оставалась идея, пришедшая в голову Ю. Н. Мажорову на военных учениях в ГДР.

Заявка ушла во ВНИИГПЭ в 1983 г., а в 1987 г. появилось на свет авторское свидетельство № 273364, которое и по сей день остается закрытым.

Впрочем, что значит — “закрытым”… В период “выживания” оборонных предприятий выпущенное “изделие П” демонстрировали на всех международных выставках, снабжая рекламными проспектами[3] с пояснением принципа работы и приведением основных технических характеристик.

Оно вошло в “список № 1” изделий оборонной техники, утверждаемый Президентом России, в котором значились разработки, разрешенные для продажи на внешнем рынке. Надеялись продать за валюту, хотя бы несколько экземпляров этой аппаратуры…

Примечания

1. “А то я не видел эти межи!” — ворчал Ю. М. Перунов, генеральный конструктор, которому я показывал свою рукопись, — “пахали там на лошадях, комбайнам-то развернуться было негде, их, видно, и не приобретали. А если бы приобретали, так еще неизвестно, где бы они чаще ржавели”… Он вообще был против сохранения второго фрагмента воспоминаний Мажорова в тексте — утверждал, что в этом ничего, кроме желания автора статьи позлобствовать над нашим недавним прошлым, и не усмотришь.

2. Л. В. Смирнов в те годы был председателем Комиссии по военно-промышленным вопросам при Президиуме Совета Министров СССР (ВПК).

3. Изделие  П. Наземный комплекс (на английском языке). Рекламный проспект. Ростов-на-Дону, изд. ВНИИ “Градиент”, 1999.

Статья опубликована в PC Week/RE № 20 от 03.06.2003, стр. 36.