А.П. Ершов и Комиссия по СМО ККВТ АН СССР

[1]

В. А. Евстигнеев

Идея создать в рамках Академии наук представительный орган для координации всех исследований по вычислительной технике, программированию и смежным вопросам была реализована в конце 70-х годов созданием Координационного комитета по вычислительной технике АН СССР (ККВТ АН СССР). Подробнее об этом я написал в сборнике, недавно вышедшем в Новосибирске[2]. Возглавил Комитет Председатель Сибирского отделения АН СССР академик Г. И. Марчук, назначенный через пару–тройку лет председателем Государственного комитета по науке и технике, а затем избранный президентом АН СССР. Первоначально целью Комитета являлась координация фундаментальных исследований, проводившихся в институтах АН СССР и АН союзных республик (Украинская ССР, Белорусская ССР, республики Прибалтики). Предполагалось, что наряду с согласованием планов фундаментальных исследований будут проводиться обсуждения текущего состояния и перспектив развития отдельных научных направлений в области вычислительной техники и программирования.

Похоже, что переход на выпуск вычислительных машин серии ЕС — клонов серии IBM/360 — не решил проблему полной унификации создаваемых вычислительных средств и периферии, но способствовал дальнейшему размежеванию разработчиков вычислительной техники (ВТ) и потере перспективы для разработчиков системного математического обеспечения (СМО). Серьезно подорвала позиции академической науки передача в 70-е годы части академических институтов в промышленные министерства. Так, например, из Академии наук СССР в Минрадиопром был передан Институт точной механики и вычислительной техники им. С. А. Лебедева. Особенно пострадали институты, занимавшиеся элементной базой. На одном из пленумов ККВТ даже прозвучала реплика на выступление одного из заместителей министра: «Ни в одном институте не осталось ни одной лаборатории, где бы можно было воспроизвести эффект Джефферсона».

Что касалось СМО, то его развитие было вообще под вопросом, поскольку все СМО для ЕС ЭВМ копировалось, и этим был занят громадный коллектив НИЦЭВТа в оригинальном по архитектуре величественном здании на Варшавском шоссе. Для других организаций поле деятельности здесь отсутствовало. Оставались БЭСМ-6 и специализированные машины. Вообще тема ЕС ЭВМ была очень «горячей» и начинать дискуссии по этому вопросу было просто опасно. Это привело бы к разрушению дружеской атмосферы в Комиссии, чем А. П. Ершов был всегда озабочен. В начальный период работы Комиссии имели место довольно резкие стычки, которые Андрей Петрович моментально гасил, переводя перебранку в конструктивный диалог. Можно вспомнить, например, перепалку на одном из первых заседаний комиссии между представителем Минприбора И. Я. Ландау и представителем Минвуза чл.-корр. АН СССР Л. Н. Королевым относительно сорванного Минприбором заказа на поставку техники для оборудования терминального класса в МГУ. А. П. Ершов вмешался в эту перепалку и прекратил ее, выяснив причину конфликта, которая лежала в просчете Отдела вычислительной техники Госплана СССР.

Коллектив комиссии складывался постепенно, возникло ядро из постоянно присутствующих на заседаниях членов. Это были
И. В. Поттосин, Э. З. Любимский, М. Р. Шура-Бура, С. С. Лавров, А. А. Летичевский, В. М. Брябрин, В. М. Курочкин, М. Е. Неменман, В. Л. Катков, И. В. Вельбицкий, В. В. Липаев и др. Вначале заседания комиссии проходили в узком кругу. Кроме членов комиссии присутствовали докладчики от принимающей организации и приглашенные специалисты для обсуждения научных докладов. Потом на заседаниях стало присутствовать большое число сотрудников из числа хозяев, так как заседания комиссии были открытыми. Кроме того, был создан институт наблюдателей, часть которых со временем перешли в состав комиссии (Д. Н. Тодорой, М. Г. Цуладзе[3]). После каждого заседания в комиссию поступал ряд просьб о включении в состав наблюдателей. Наблюдатель имел право получать протоколы заседаний комиссии, в которых помещались тексты всех докладов, включая отчетные доклады о  деятельности в области СМО принимающей организации, а также тезисы всех выступлений в дискуссиях. Завершались протоколы Заключением о деятельности в области СМО  принимающей организации и Решением о состоянии той области СМО, которая рассматривалась в качестве научной программы заседания.

Авторитет Комиссии был очень высок, итоги обсуждения служили отправной точкой для подготовки некоторых директивных документов. Один только раз Комиссия не смогла выработать решение по обсуждавшемуся вопросу. Это было решение, касающееся положения дел в разработке операционных систем: позиции Б. А. Бабаяна[4] и Л. Б. Эфроса[5] были слишком далеки друг от друга.

Атмосфера заседаний была очень демократичной, ни один докладчик не был лишен слова. Сказывался тщательный отбор докладчиков на этапе подготовки заседаний.

В период работы Комиссии мне часто приходилось летать вместе с А. П., и я всегда поражался его умению работать в самых различных условиях. Он устраивался в любом месте, где только была возможность разложить бумаги на импровизированном столе. Если же дело было ночью и не было возможности поработать, он, не теряя даром времени, тут же устраивался спать, прикрыв чем-нибудь глаза (например, шапкой, надетой задом наперед). Однажды он шутя подсчитывал, сколько лет своей жизни провел в аэропортах и самолетах. Выходила довольно внушительная цифра.

Примечания

[1] © В. А. Евстигнеев, 2004.  Статья написана специально для настоящего сборника.

[2] Евстигнеев В. А. Научно-организационная деятельность Комиссии по системному математическому обеспечению ККВТ АН СССР// Становление новосибирской школы программирования (мозаика воспоминаний). — Новосибирск, 2001. —  С. 134—154.

[3] Мурман Григорьевич Цуладзе — к. ф.-м. н., зам. директора ИВМ им. Мусхешвили АН ГрузССР.

[4] Борис Арташесович  Бабаян (р. 1933) — чл.-корр. РАН, д. т. н., профессор, директор ИМВС РАН, главный конструктор микропроцессорных вычислительных комплексов «Эльбрус», главный конструктор вычислительных средств систем ПРО и ПКО.

[5] Леонид Борисович Эфрос (р. 1943) — к. т. н., зав. лабораторией ИАиЭ СО АН СССР, ныне живет и работает в США.

Из сборника «Андрей Петрович Ершов — ученый и человек». Новосибирск, 2006 г.
Перепечатываются с разрешения редакции.