1959 (часть 2)
Г.С. Смирнов
Разработку и наладку этого АЦПУ (устройств У-550 и У-544) под руководством автора этих строк в конце 1960 года завершили В.П. Бучина, А.В. Куренков, В. Терехов, Е.В. Якуба и конструкторы КБ С.М. Долбенского. В изготовлении механизма с печатающими колесами по чертежам НИИсчетмаша деятельное участие принимал В.С. Сергеев. Скорость печати – до 300 строк/мин.
Пока велась работа по устройствам У-550 и У-544, было получено задание Б.И. Рамеева создать более простое АЦПУ, которое можно было бы подключать к серийной машине “Урал-2”.
Схему нового устройства (У-543) предложил автор этих строк, мои сотрудники к середине года завершили наладку нового устройства. Скорость печати по сравнению с У-544 снизилась до 15 строк/мин. Но как расширились возможности машин с таким АЦПУ!
Начальник лаборатории В.К. Елисеев со своими коллегами завершил разработку трёхфазного стабилизатора напряжения переменного тока мощностью 10 и 30 кВА для машин “Урал-1”, “Урал-2”, “Урал-3”, “Урал-4” и других ЭВМ. В этих устройствах, получивших обозначение СТВМ-10 и СТВМ-30, были использованы магнитные усилители. Стабилизированное напряжение питания машин обусловило заметное снижение сбоев в работе аппаратуры. Очень нужны были такие устройства! Их промышленное производство началось на Волжском заводе РТЭ, он стал в этой части заводом-смежником Пензенского завода САМ.
В апреле 1960 года Б.И. Рамеев сконцентрировал “уральские” работы в новом отделе, состоящим из лаборатории разработки процессоров (А.Я. Пыхтин), лаборатории МОЗУ (Г.С. Смирнов), лаборатории внешних запоминающих устройств (А.Г. Калмыков), конструкторского бюро (С.М. Долбенский, которого сменил М.П. Князев) и макетной мастерской (В.С. Сергеев). Начальником отдела стал А.Н. Невский, его заместителем – А.В. Мартышкин. Разработку процессора У-302 выполнили А.Я. Пыхтин, М.В. Суков, Ю.В. Пинигин, В.К. Францев и другие.
В апреле 1961 года начались испытания “Урала-4”. В междуведомственной комиссии были талантливый инженер А.Н. Мямлин (на снимке слева) из ИПМ АН СССР, патриарх программистов М.Р. Шура-Бура и другие. В испытаниях участвовал Валентин Ковалев от Пензенского завода САМ, был и представитель Казанского завода математических машин, где в этом году велось изготовление первого десятка машин М-20. Более полно были представлены заводские конструкторские и технологические службы завода САМ, придирчиво рассматривавшие предъявленную документацию машины. Членами рабочих комиссий были и мы, ведущие разработчики “Урала-4”.
27 июня 1961 года председатель междуведомственной комиссии академик А.А. Дородницын подписал акт об успешном завершении испытаний опытного образца ЭВМ “Урал-4”.
В акте было отмечено, что скорость счёта машиной при решении планово-экономических и логических задач – до 10000 оп/сек, при решении научных и инженерных задач – до 6000 оп/сек. Особо отмечено, что освоено промышленное производство запоминающих ферритовых сердечников (марки К-28) для МОЗУ с выбором типа 3D,4W. Указано в акте, что впервые в нашей стране созданное алфавитно-цифровое устройство с вращающимися печатающими колесами АЦПУ и увеличенная информационная ёмкость запоминающего устройства на магнитной ленте (до 12х262144 слов) позволят на машине “Урал-4” эффективно решать планово-экономические и статистические задачи. Машина была рекомендована в серийное производство.
С 1962 по 1964 год Пензенским заводом САМ было выпущено 30 ЭВМ “Урал-4” и 22 ЭВМ “Урал-3”.
Разработка машины “Урал-4” зарегистрирована в комитете по делам изобретений и открытий при СМ СССР.
Разработчики НИИУВМ в те годы в обязательном порядке помогали селянам.
Обед МОЗУшников на колхозном поле.
Осенью 1961 года в колхоз, где мы работали, приехал “кадровик” Г.А. Захаров. Не объясняя причин, он забрал меня к себе в машину и привез в институт. Оказалось, там Б.И. Рамеевым формировалась группа ведущих разработчиков “Урала-4” для полёта в Свердловск, на встречу с пользователями машин “Урал”. Доклад о новых машинах прочитал главный конструктор. Порадовало, что пользователи Е.Т. Гавриленко и другие отметили высокую надёжность ферритовой памяти машин “Урал”.
В газете «Известия» №13844 появилось сообщение Комитета по Ленинским премиям о том, что на соискание премии поступили работы
Мною сохранены эти и другие фрагменты газеты "Известия".
Роль “уральских” машин в становлении и развитии отечественного электронного математического машиностроения была огромна. Они были первыми, выпускавшимися крупными сериями, доминировали в парке первых цифровых ЭВМ. Скорость вычислений на них была на 2-4 порядка выше, чем на электромеханических машинах “Мерседес”, используемых первоначально при объёмных вычислениях в атомном и ракетном проектах. В “Уралах” широко использовались передовые по тому времени технические решения. Начала обеспечиваться программная совместимость машин. Успешно применялось в последних моделях модульное построение устройств машин. Унификация элементов, узлов и устройств позволили ускорить разработку моделей универсальных и создать много специализированных ЭВМ.
По заданию Б.И. Рамеева Л.Н. Богословский собирал и обобщал опыт эксплуатации “Уралов”, которых к 1965 году выпустили 375 машин.
Представление о роли ламповых “Уралов” теперь можно получить, воспользовавшись материалами, помещенными в Интернете. Сделаю краткую выборку.
Помимо машин первой партии “Уралы-1” в 1958-1961 годы они появились у разработчиков ракет в конструкторских бюро “Южное”, у разработчиков средств противовоздушной обороны в НИИ-5, у разработчиков артиллерийских систем в ЦНИИ-58, в Объединенном институте ядерных исследований, в ВЦ-1 МО, ВЦ АН СССР, ВЦ института математики АН УзССР и других.
“Уралы” стали первыми цифровыми машинами в Средней Азии (Байконур, 1957 г.), в Сибири (Томск, 1958 г.), на Дальнем Востоке (Владивосток), первыми в Ленинградском, Казанском, Саратовском, Воронежском, Ростовском, Иркутском и других крупнейших университетах страны. Они появились в Московском энергетическом, Ленинградском политехническом, Куйбышевском авиационном, Московском институте инженеров транспорта, Днепропетровском институте инженеров железнодорожного транспорта, Таганрогском радиотехническом институте, Пензенском политехническом и в других институтах. Машины экспортировались в Индию, Венгрию, ГДР, Чехословакию и другие страны.
Малая универсальная ЭВМ «Урал-1» стала «настольной партой» для многих сотен математиков, приступивших к освоению программирования и решению своих прикладных задач. Успешное решение их обусловило формирование новых, более сложных задач и потребность в более мощных машинах.
Уже в декабре 1958 года универсальная машина “Урал-2” выполняла тест-программы со скоростью в 50-100 раз большей, чем на первой “уральской” модели. В начале 1959 года она решала задачу о движении тела в пространстве менее чем за 8 минут вместо 8 часов на “Урале-1”. “Урал-2” появился ВЦ ВВС и ВЦ АН СССР (1959 год). В последующие годы эти машины появились у ракетостроителей СКБ-385 (1960 г.), в ЦКП Войск ПВО, в Артиллерийской академии им. Дзержинского, в ЦНИИ-108, на ВДНХ, в Московском институте инженеров транспорта. “Урал-2” стал первой ЭВМ, примененной в металлургии (Нижнетагильский комбинат), в медицине (Институт хирургии им. Вишневского), в лесном хозяйстве (ЛенНИИЛХ). Машины стали применять в химической промышленности (Новомосковский химический комбинат), в турбостроении, на железнодорожном транспорте (Хабаровский институт железнодорожного транспорта), при разработке оптических приборов (Красногорск). На этих машинах стали рассчитывать области статической устойчивости в сложных электроэнергосистемах, в Кемерово оптимизировали с её помощью работу ГЭС, машины нашли применение на Уральском автозаводе, в Мосэнерго и на других предприятиях.
Бакинское предприятие п/я 55 использовало арендованный “Урал-2” в качестве инструментального средства для отработки программ проектируемой управляющей машины для навигации.
Гамму универсальных машин “Урал” завершили программно совместимые с “Уралом-2” машины “Урал-3” и “Урал-4”, обладавшие новыми свойствами, позволявшими расширить круг решаемых задач на область планирования и обработки больших массивов данных. “Урал-4” начали использовать в работе Госбанка и Госплана (НИЭИ), в Ленинградском инженерно-экономическом институте, в ОКБ Королева для расчёта полета стратосферной ракеты, в СКБ-385 при проектировании ракет морского базирования, в НИИМосстрой стали разрабатывать оперативные планы, на Киевском мотоциклетном заводе машину использовали при оперативном планировании. С использования “Урала-4” началось внедрение информационных технологий на Московской и Свердловской железных дорогах, на КРАЗе. На Уралмаше “Урал-4” использовали при проектировании горного, бурового и металлургического оборудования с применением методов математической статистики. Профессор В.А. Тягунов составил первую математическую модель расчёта оптимальных технологических режимов и прокатки на высокопроизводительном блюминге, в Иркутском университете стали изучать динамические модели, машины нашли применение в Сибцветметавтоматике.
На менее сложной по комплектности машине “Урал-3” нефтяниками решались задачи о капиллярной пропитке прискваженной зоны пласта, сотрудники Московского машиностроительного предприятия использовали машину при создании двигателей для баллистической ракеты Р-11, сотрудниками Днепропетровского института железнодорожного транспорта на этой машине велись научные и учебные работы, в филиале Московского института стали и сплавов составили на Алголе программу синтеза регуляторов объекта по допуску на ошибки.
Приведённые выборочные материалы из Интернета позволяют составить представление о значении и масштабе работ по компьютеризации нашей страны в период становления цифрового электронного математического машиностроения.
Пенза в те годы стала ведущим центром по разработке и производству универсальных цифровых электронных машин.
Это – триумф коллектива «уральских» разработчиков и пензенских производственников.
Но в Комитете по Ленинским премиям не оценили по достоинству представленную работу по гамме “Уралов”: мы не стали лауреатами этой престижной премии.
Сожалею, что так получилось: очень достойная была работа!
В 1958 году представитель метеослужбы ВВС Е.П. Борисенков и представитель Центральной аэрологической обсерватории М.В. Кречмер ознакомили Б.И. Рамеева с техническим заданием на создание автоматического регистратора данных о давлении, температуре и относительной влажности в атмосфере. Новая работа соответствовала измененному статусу предприятия, и директор В.А. Шумов и главный инженер Б.И. Рамеев согласились принять её к исполнению.
Главным конструктором ОКР назначили начальника отдела Ю.Н. Беликова, его заместителем – О.Ф. Лобова. Разработчиками стали – Ф.П. Невская, И.С. Яшина, С.Г. Кочетов, Н.Н. Виноградов, И.И. Мышников, В.А. Соколов, Н.Ф. Атапин, К.К. Буряченко, А.П. Карасев, Л.П. Савельева, В.В. Михеев, Л.Д. Макарова, В.П. Федотов, С.Ф. Папшев, В.Г. Рязанов, Н.М. Цыганкова, Р.Б. Хусид и другие. Ими была предложена система регистрации, сбора и обработки данных температуро-ветрового вертикального зондирования тропосферы и атмосферы (“Атмосфера”).
В составе системы – четыре кустовых вычислительных центра, каждый из которых соединялся бы линиями связи и радиотелеграфными каналами между собой и с 35-50 станциями зондирования “Агат”.
Станция “Агат” будет регистрировать сигналы радиозонда о давлении, температуре, влажности, а также азимут радиозонда, угол места и наклонную дальность. На станции данные будут сжиматься и передаваться в телеграфном виде в кустовой вычислительный центр, основным элементом которого выбран “Урал-4”. На “Урале-4” тогда появилась возможность не только обрабатывать данные, формировать синоптические и климатологические характеристики в заданное техническим заданием время, но и распечатывать изобары, изотермы и другие графики на алфавитно-цифровом печатающем устройстве (У-544 с контроллером У-550).
В работе принимали участие и сотрудники отдела А.К. Щенникова. В.К. Елисеев, О.А. Трешневский, Э.В. Рублев и Е.И. Карганов разработали преобразователь углового положения антенны радиотеодолита в цифровые коды азимута и угла места радиозонда.
От Заказчика в работе участвовали П.К. Евсеев, директор НИИ климатологии, П.Л. Ефимов, начальник лаборатории Центральной аэрологической обсерватории (ЦАО), М.В. Кречмер, начальник лаборатории автоматизации обработки метеорологических данных, и другие сотрудники ЦАО.
В.Г. Желнов и Н.М. Дегтярев разработали преобразователь сигналов радиозонда. Состав разработчиков расширялся и далее по мере дальнейшего развёртывания работ. Привлекли и математиков Пензенского педагогического института Б.А. Трахтенброта, А.И. Барышева и А.И. Плетминцева.
С начала 1962 года исполнение обязанностей главного конструктора системы “Атмосферы” возложили на О.Ф. Лобова: Ю.Н. Беликов уехал в Москву, на место своего постоянного жительства. Междуведомственные испытания системы прошли в июле-августе 1962 года. Работа получила положительную оценку, было рекомендовано оснастить аппаратурой “Агат” аэрологические обсерватории Бреста, Одессы, Таллина и Центральную аэрологическую лабораторию в городе Долгопрудном Московской области. Аппаратуру кустового вычислительного центра вместе с машиной “Урал-4” было рекомендовано установить в Главной геофизической обсерватории АН СССР в Ленинграде. По рекомендации комиссии опытный образец “Агата” установили в Пензенской аэрологической станции и начали опытную эксплуатацию с использованием образца ЭВМ “Урал-4” НИИУВМ. Пензенские разработчики доработали документацию по замечаниям. Аппаратура “Агат” была изготовлена, налажена и испытана. В НИИУВМ изготовили несколько “Агатов” для Заказчика.
Наиболее успешно аппаратура системы “Атмосфера” работала в Центральной аэрологической лаборатории (в Долгопрудном), данные “Агата” сотрудники лаборатории обрабатывали на доступной им машине “Урал-4”. Предложение НИИУВМ разработать систему в полупроводниковом варианте Заказчик не поддержал и полностью прекратил финансирование работ по теме “Атмосфера”.
В отделе В.С. Маккавеева в январе 1958 года круто изменилось направление работ по ЭВМ М-30 в связи решением Б.И. Рамеева о переориентации работ группы разработчиков МОЗУ на проектирование памяти на ферритовых сердечниках для “Урала-2”. Моё предложение о разработке нашей группой МОЗУ и для М-30, и для “Урала-2” было отклонено Валерием Степановичем без раздумий, он уже знал, что оно не найдет поддержки Б.И. Рамеева.
Вернулись к “барабанному” варианту машины. Непосредственным руководителем разработки стал начальник лаборатории Е.И. Шприц. Ведущим разработчиком арифметического устройства машины был И.П. Гундоров, устройства управления – А.Д. Шитов, оперативного запоминающего устройства на магнитном барабане – С.Я. Бычков, устройства ввода с зачернённой перфорированной киноленты и печатающего устройства – Г.В. Киреев. Математическое обеспечение разрабатывали В.С. Молчанова и В. Беликова. Конструкцию машины разрабатывали сотрудники КБ Х.В. Гольберг.
Разработчики широко использовали миниатюрные электронные лампы для повышения быстродействия “уральских” схем и для достижения большей компактности. Уменьшили высоту каждого шкафа. Ввели вытяжную вентиляцию.
По свидетельству Г.В. Киреева, все работали с большим энтузиазмом и не без чувства гордости пригласили Б.И. Рамеева посмотреть на первое решение задачи. Башир Искандарович пришёл, посмотрел на мигающие лампочки панели сигнализации, подошёл к машине и стукнул кулаком по одному из шкафов: к изумлению молодых разработчиков машина прекратила счёт. Пришлось полечить “контактную болезнь”. Но главное-то удалось достигнуть: машина решала задачу в заданное техническим заданием время! В декабре 1959 года успешно прошли междуведомственные испытания ЭВМ М-30, Пензенский завод САМ приступил к изготовлению партии из не менее 15 таких машин. Наладка первых трёх машин велась с участием разработчиков.
В этом же году по настоянию начальника Главка Ковалева было принято решение о переводе большой группы сотрудников отдела и нескольких работников других отделов в новый институт, НИИВТ.
Руководители нашего института удовлетворили просьбу В.И. Мухина о предоставлении ему возможности заняться разработкой аппаратуры на новых физических принципах. Они образовали в 1960 году в отделе В.С. Маккавеева лабораторию и поручили В.И. Мухину исследование схем на параметронах, о которых тогда появились первые сведения как о перспективных высоконадёжных компонентах машин. Японцем Goto в 1956 году был предложен способ двухчастотной записи и частотного считывания магнитного элемента. В 1959 году Ямада Сигехару изложил этот способ и рассказал о попытках построения памяти на магнитных сердечниках с записью переменным током. В Японии велись разработки на параметронах вычислительных машин NEAC-1202, NEAC-1210 и др.
В лабораторию В.И. Мухина включили С.Н. Телкова и В.А. Болотского, начавших c октября 1959 г. исследования параметронов на магнитных элементах. Теперь в лаборатории стали изучать параметроны на полупроводниковых элементах (диодах и стабилитронах). Использовали в дальнейшей работе диоды. Несущая частота – 4 МГц, тактовая частота – 100 кГц. Генератор разработали в лаборатории В.К. Елисеева. Для индикации данных выбрали электролюминесцентные приборы, которые изготавливались тогда лишь опытными партиями. Привозили штучно. Поскольку в это время отечественные счётно-клавишные машины реализовывались на малонадёжных релейных элементах, проверку работоспособности параметронных схем Б.И. Рамеевым было решено выполнить в счётно-клавишной машине. Разработанная в лаборатории В.И. Мухина машина на параметронах получила настольное исполнение, её физический объём – около 125 кубических дециметров. Она выполняла арифметические операции с многоразрядными десятичными числами.
Участники работ: В.А. Болотский, Г.Ф. Глазунов, Ю.И. Гневшев, В.И. Кузнецов, Е.З. Мазур, В.А. Соколов, С.Н. Телков, А.Х. Хайрутдинов и конструкторская группа Х.В. Гольберг. Испытания этого опытного образца комиссия провела в начале 1963 года, в её заключении содержалась рекомендация по переработке схем в микромодульное исполнение.
Моя лаборатория МОЗУ в 1959 году оставалась в отделе В.С. Маккавеева. Интерес к возможностям полупроводниковой техники у меня был со студенческой скамьи, годами собирал сведения о новинках. В начале года по своей инициативе приступил к разработке транзисторного усилителя воспроизведения для ферритовой памяти, использовал высокочастотный транзистор П403. Экспериментальную проверку схемы выполнил с молодой специалисткой Е.С. Филипповой. Успех побудил к продолжению работ по созданию полупроводникового электронного обрамления ферритового куба. Моя инициатива была поддержана Б.И. Рамеевым. Я решил коммутатор координатных токов выполнить на диодной матрице с ключами напряжения на новейших транзисторах “Полёт” (П601-П605) с трансформаторным входом. Отработкой схемы занимался с молодым специалистом А.А. Михайловым. Экспериментировали на “уральских”безламповых ТЭЗах, в “уральском” шкафу. Мы использовали импульсно-потенциальные триггеры на насыщенных транзисторах П15, разработанные Евгением Якубой, перешедшим в лабораторию МОЗУ из расформированной лаборатории новых элементов.
В октябре мы с В.И. Мухиным познакомились в Ереванском НИИММ с разрабатываемой Е.Л. Брусиловским ЭВМ “Раздан-2” на полупроводниковых приборах. Комплекс логических элементов мало чем отличался от используемого нами. В отличие от нашей разработки его коллеги разрабатывали МОЗУ по схеме выбора 2D,3W, неуместной, по моему мнению, в такой машине.
Из книги Рамеевская школа конструирования ЭВМ. История разработок в фотографиях
