СКБ-245 во всех его реинкарнациях

Э. Пройдаков

Виталий Штейнберг, заместитель директора НИИ “Аргон”

1998 год был насыщен юбилейными датами. Работа над виртуальным компьютерным музеем позволила мне не только познакомиться со многими главными действующими лицами нашей богатой событиями истории вычислительной техники (ВТ), но и увидеть то, что во времена СССР всегда было за семью печатями, — структуру отрасли. Отрасли, выпустившей за время своего существования более миллиона ЭВМ и к настоящему времени практически переставшей существовать (путь, так сказать, от И. В. Сталина до Е. Т. Гайдара).

Сейчас много споров о том, с какой даты начать отсчет полувековой истории ВТ в нашей стране. Мое мнение, что этой датой следует считать 17 декабря 1948 г., когда вышло известное Постановление Совета Министров СССР № 4663-1829, согласно которому было образовано Специальное конструкторское бюро № 245 (СКБ-245) при московском заводе САМ. Задачей СКБ-245 стала разработка и обеспечение изготовления средств вычислительной техники для систем управления оборонными объектами. Именно здесь были созданы первые серийные ламповые машины “Стрела”, “Полёт”, “Оператор”, серии специальных тренажеров, первые машины М-20, “Урал-1”, “Погода”, “Кристалл”, М-205, М-206.

В 1954 — 1956 гг. СКБ начало переход на полупроводниковую элементную базу, в разработке которой специалисты СКБ принимали самое активное участие. В результате появилась первая в СССР ЭВМ второго поколения “Волга”, а затем М-180 — первая отечественная ЭВМ с микропрограммным управлением. Большинство людей, даже причастных к ВТ, этих названий никогда не слышало. Вот имена других изделий института, которые теперь можно озвучить: “Радон”, “Клен”, “Клен-1”, “Клен-2”, комплексы М-110, М-111, 5Э61, “Луч”.

БЦВМ “Аргон-17”

В мае 1958 г. на базе СКБ-245 был создан НИИ электронных машин (НИЭМ). С 1968 г. — это головной институт по разработке бортовых цифровых вычислительных машин (БЦВМ) и комплексов. Здесь создана серия БЦВМ “Аргон” и возимые ЭВМ “Ритм” для АСУ войсками. Отмечу, что по внедрению ЭВМ в управление войсками СССР в те времена существенно опережал США (БЦВМ А-30, А-40, А-50). Развал Советского Союза обеспечил странам Запада доступ ко многим военным компьютерным технологиям бывшего СССР, и теперь мы вынуждены наблюдать, как они творчески воплощают их у себя.

В ходе разного рода бюрократических преобразований, довольно частых в бывшем Радиопроме, в декабре 1968 г. НИЭМ, имевший в штате тогда уже 2,5 тыс. сотрудников, был объединен с НИЦЭВТ и составил его основу, а в затем в конце 80-х годов снова был выделен из него в самостоятельный институт, который теперь называется НИИ “Аргон”.

Вместе с бывшим генеральным конструктором ЕС ЭВМ Виктором Владимировичем Пржиялковским я встретился с заместителем директора НИИ “Аргон” Виталием Иосифовичем Штейнбергом.

Вот о чем мы говорили с ним накануне юбилея легендарного СКБ-245.

В институте разработано и внедрено в производство более 30 типов бортовых машин. Они используются в системах управления ракет, истребителей, в космических кораблях серий “Мир” и “Салют” (при этом мне неоднократно поясняли, что выходивший из строя на борту “Мира” компьютер не их, а другой фирмы. А их машина “Аргон-16” бессбойно работает уже 13 лет и получила высокую оценку специалистов НАСА). Продукцию института, начиная с БЦВМ “Аргон-11С”, которая была установлена на искусственном спутнике, облетевшем вокруг Луны и сфотографировавшим ее обратную сторону, хорошо знают на фирмах С. П. Королева, Н. А. Пилюгина, В. Н. Челомея. Сейчас НИИ “Аргон” участвует в создании нижнего уровня вычислительной системы международной космической станции “Альфа” (ее верхний уровень делает США, средний — Германия).

Как говорится, “или мир тесен или слой тонок”. Автору, как бывшему разработчику, было очень интересно посмотреть на то, что делали коллеги. А посмотреть есть на что. БЦВМ Ц101, Ц102, Ц104 — вклад НИИ “Аргон” в создание лучших в мире истребителей МиГ-29 и Су-27.

БЦВМ Ц-100

Проблемы при конструировании БЦВМ — в основном технологические. Компьютер должен безотказно работать (ремонтировать его некогда и некому!) в очень тяжелых условиях с момента старта ракеты или запуска двигателей самолета (вибрация, ускорение), а также в течение всего полета (климатика, жесткие радиоактивные излучения). Схемотехника здесь в значительной мере подчиняется технологии и каждая плата проходит сотню разного рода испытаний. Для этого требуются довольно обширные специфические знания, многолетний опыт и многое другое. Отмечу, что в СССР была создана мощнейшая испытательная база — от термо- и барокамер до ядерных полигонов. С другой стороны, смешно и грустно вспоминать, что для первых советских гражданских персоналок реальная наработка на отказ составляла менее 500 ч (а для ДВК еще меньше), тогда как для БЦВМ гарантировалась наработка в 100 000 ч. Причем наши ГОСТы для БЦВМ были жестче американских. Так, по нашим требованиям машина должна работать при минус 60, а по американским — при минус 55°С. А каждый “лишний” градус дорогого стоит. Легко убедиться, что обычный ПК при минусовой температуре работать не будет.

Военный ПК

К настоящему времени НИИ “Аргон” сохранил 30% доперестроечной численности сотрудников, средний возраст которых — 51 год, средняя зарплата — 1100 рублей. Если положение не изменится, то через девять лет делать бортовые компьютеры в стране будет просто некому.

В нынешнем трудном положении определенную помощь “Аргону” оказывает мэр Москвы  Ю. М. Лужков — пожалуй, единственный из политиков, пытающийся реально оказывать поддержку высоким технологиям, но и он не всесилен.

Общая современная тенденция развития вооружений в мире — их интеллектуализация. Необходимость коренного перевооружения армии стала очевидна уже после Афганистана. Стране не нужна большая армия — ей нужна армия боеспособная. И здесь без БЦВМ не обойтись.