Ничто не омрачило наш союз
Н. Ефимова
Мое знакомство с Анатолием Владимировичем произошло в 1971 г., когда в наш дом на Молодежной улице, в тот же подъезд, переехала большая семья Гороховских, состоявшая в то время из Галины Ивановны — матери А.В., Лены — его дочери, жены Инны Семеновны Свердловой и ее отца Семена Исидоровича, вскоре ослепшего. Это было в большой степени следствием 28 лет, проведенных в сталинских лагерях и ссылках.
Мой отец, Владимир Семенович Лупач, заведующий редакцией Большой Советской Энциклопедии, кандидат исторических наук, и Анатолий Владимирович к этому времени были знакомы уже много лет. Отца избрали председателем Редакционно-издательской секции Союза журналистов СССР, он был активным членом Союза. С А. В. они встречались регулярно на заседаниях Пресс-клуба, где главной действующей силой и заметной фигурой в Союзе много лет была «одногруппница» и близкая, с института, приятельница Инны Семеновны, приятельница и моего отца, и А.В. — Надежда Ефимовна Сухарь (ныне она, воссоединившись с семьей дочери, живет в США, в Южной Каролине).
Тогда, в 70-х — 80-х годах, в Центральном доме журналиста шла бурная жизнь. Устраивались редакторские чтения, вернисажи, творческие вечера, брифинги, читательские конференции, показы премьерных кинофильмов и др. Эти встречи сблизили А. В. и отца, тем более, что жили мы поначалу практически в соседних домах — у метро «Университет».
И вот встреча в нашем подъезде, а потом и проживание более 12 лет рядом (наши квартиры находились одна над другой) перевели отношения на «семейный» уровень, с «ремонтно-столярным уклоном».
Дело в том, что А. В. любил и хорошо умел чинить и мастерить по собственным чертежам разные полезные предметы. Для него это был не просто процесс устранения неисправностей, а удовольствие и священнодействие. Я наблюдала не раз, как для того чтобы поправить текущий кран, радиоприемник, дверцу шкафа, или повесить карнизы, или сделать ящик для овощей, он вынимал все имеющиеся в доме инструменты, винтики, шурупчики. Раскладывал их по всему полу, так что пройти по квартире было затруднительно. Но по окончании починки он в обратном порядке аккуратно расставлял все по местам. Зачастую подготовка к работе и уборка за собой занимали больше времени, чем сам ремонт. Но делал он все скрупулезно, можно сказать, профессионально, навсегда. Единственно, что никогда не принималось в ремонт ни у домашних, ни у соседей — это швейные машинки. Женщины недоумевали, почему такой Мастер по починке сложных электроприборов отказывается чинить машинку? Что делать — может, не любил механику? Но вскоре все к этому привыкли и не приставали с подобными глупостями.
Вообще, несмотря на большую занятость, очень многие домашние заботы А. В. брал на себя. Он был прекрасным семьянином. Дом, который они с Инной Семеновной создали, всегда был полон друзей и родственников. Трудно перечислить всех, кого они опекали.
Почти каждый вечер заходил к ним и мой отец. Было тяжелое время: медленно умирала моя мама, ухаживавший за ней отец приходил к Гороховским немного отдохнуть душой. Иногда они вместе ужинали или пили чай, Анатолий Владимирович старался отвлечь отца разговорами на политические темы.
Вскоре и я стала наведываться к ним, мы с И. С. сблизились, отношения между семьями сделались практически родственными.
Когда мой сын Володя учился в школе, а я работала в издательстве «Радио и связь», меня послали в недельную командировку. Жили мы уже тогда с сыном вдвоем (отец женился и переехал в другую квартиру). А в это время А. В. и И. С. разменяли свою трехкомнатную, чтобы у дочери была отдельная квартира, а сами переезжали в дом напротив. Их «новая» двухкомнатная квартира была в ужасном состоянии и требовала капитального ремонта. И я пригласила их (это было в начале восьмидесятых, старики — Галина Ивановна и Семен Исидорович уже умерли) на это время объединиться и пожить у нас. Это было всем на руку: я могла спокойно уехать, оставив сына на их попечении, а Гороховским удобно было контролировать «ремонтеров». Мы жили дружно, ничто не омрачило наш временный тесный союз. Все было основано на взаимопомощи и согласии.
Помню свое возвращение. Вхожу в дом, а стол, как в сказке, накрыт скатертью-самобранкой, с такими сказочными яствами, на которые советский организм разучился вырабатывать желудочный сок. Стоит сияющий А. В., и по его лицу я понимаю, что именно его красноречие и галантность позволили «обаять» не одну работницу торговли и достать к моему приезду весь этот немыслимый дефицит.
И еще одно воспоминание. Тогда же, в 80-е годы, у меня была командировка в Ригу, на завод ВЭФ. А в это время А. В. и И. С. отдыхали в санатории на Рижском взморье. Cотовых телефонов еще не было, заранее предупредить о своем приезде я не могла. В выходной я решила приехать к ним экспромтом.
Была вторая половина августовского прибалтийского дня. Я постучалась и вошла в номер. А.отложил книжку и так, как будто видел меня 15 минут назад, сказал: «Не раздевайся. Пошли к морю!» Мы вышли на берег, было холодно и ясно. Пляж был пустой, по песку медленно гуляли чайки. Они передвигались, как отдыхающие, в обоих направлениях, разговаривая на своем птичьем языке. Было потрясающе красиво: чистое светлое небо, стальное море, белый песок, неподвижный воздух. А. В. остановился и сказал:
- Вовремя ты приехала. Сегодня здесь как будто сконцентрировалась красота!
В прежние годы 7 мая — День радио — был для всех связистов, радиопромышленников большим праздником. Торжество проходило в Колонном зале Дома Союза. Все являлись нарядными, радостными, обнимались со знакомыми, приятелями, а «своих» была большая часть. В фойе шла торговля книгами, изделиями народных промыслов и пр. В один из таких праздников Анатолий Владимирович взял меня с собой (Инна Семеновна пойти не смогла). Мы сели в зале вместе с директором «моего» издательства Евгением Николаевичем Сальниковым. Закончился доклад. В перерыве пошли в буфет, симпатично закусили. А. В. успел купить огромную картину в раме (не помню, что это была за картина). Сели слушать концерт.
Вдруг... мои «кавалеры» переглянулись — как раз кончил петь И. Кобзон — встали и ушли. Я, конечно, поняла, куда они направились (А. В. сказал, что идет за «тутошними» вкусными пирожками «для Инки»). Я некоторое время продолжала слушать выступавших; постепенно мною овладело беспокойство, я встала и пошла разыскивать своих невежливых мужчин.
В буфете шло братание. Все присутствовавшие там собрались за одним длинным столом, сплотились в едином порыве вокруг А.В. и Е.Н. и все с рюмками в руках. поняла, что дело плохо — обоим нельзя пить — и решительно попросила их пройти со мной.
Веселые мои мужички, слегка шатаясь, вывалились на воздух. Теперь предстояло перевести их через улицу и протолкнуть через турникет в метро «Охотный ряд». К тому же А. В. — с огромной картиной. Слава богу, прошли. Сели в вагон. Шатаются в разные стороны. Евгений Николаевич приказал: «Мне на Фили!». Вылезли у «Библиотеки Ленина». Я прижала А. В. к колонне картиной и строго велела ждать меня, а сама, чтобы быть спокойной, повела Е. Н. на пересадку. Прихожу к исходной точке, А.В. покорно ждет. Садимся в вагон поезда к «Университету». И вдруг Анатолий Владимирович, обращаясь к сидящим в вагоне, объявляет:
- Представляете, мой друг доверил мне свою дочку, а она наклюкалась!!.
Пассажиры понимающе хихикают.
Испытав легкий шок, я стала умолять его помолчать и вообще вести себя скромно. А. В. покорился. И когда мы вышли из метро, произошло полное преображение — хмель с А.В. как рукой сняло (боялся огорчить Инну Семеновну?). Дорогой что-то хорошее рассказывал. Я обещала проводить его до квартиры. И вот мы вваливаемся. Я сую И. С. картину и минуту «заговариваю ей зубы». А А. В. идет в спальню — и буквально через минуту спит глубоким сном поперек кровати. Парадный костюм, прочее элегантно раскиданы по полу...
Уйдя на пенсию и покинув журнал «Радио», Анатолий Владимирович пришел работать в журнал «Электросвязь», где я трудилась, перейдя из издательства «Радио и связь», уже около 15 лет. Пришел на место Инны Семеновны, прекратившей работу после инфаркта. Как же мы — женский коллектив журнала — были удивлены естественностью и органичностью поведения Анатолия Владимировича! Поначалу побаивались — все-таки около 50 лет был главным редактором! А оказался «своим парнем». С удовольствием брал на себя большую нагрузку, разделял наши застолья, даже бегал за булочками. И ничем не нарушил сложившийся в редакции климат. Наоборот, украсил общий пейзаж.
Мы его и хоронили. Накануне он купил новый красивый свитер. Все в редакции одобрили. Был доволен, весело улыбался. Утром ушел на поликлиническую небольшую (как он сказал) процедуру.
Через неделю его не стало...
Из книги «На связи — главный редактор». 2007 г.
Перепечатываются с разрешения автора книги.
Об авторе: редактор журнала «Электросвязь». Москва, май 2006
