Пархоменко Павел Павлович
Каравай М.
Павел Павлович Пархоменко
Павел Павлович Пархоменко родился 7 февраля 1923 года в городе Нежине Черниговской области на Украине в семье бухгалтера Павла Тимофеевича Пархоменко и матери Ольги Александровна Пархоменко (в девичестве Дубровской). Отец и мать были образованными людьми. В доме была хорошая библиотека, содержавшая как собрания сочинений, так и произведения русских, украинских и иностранных авторов, а также разные периодические издания (в том числе детские журналы).
Мы, его ученики и соратники (через 40 лет!), считаем Павла Павловича отцом-основателем в нашей стране новой отрасли знаний в теории надёжности – технической диагностики. В конце 1950-х годов зарубежные научные связи у СССР были крайне редкими, но пытливому уму Пархоменко было на что опереться внутри страны – это математические исследования по тестам контактных схем, проводимые проф. Сергеем Всеволодовичем Яблонским на мехмате МГУ, и работы по булевой алгебре в применении к контактным схемам, развиваемые в Институте Автоматики и Телемеханики чл.-корр. академии наук Михаилом Александровичем Гавриловым, будущим руководителем Пархоменко в аспирантуре. Надо знать, что в тот период времени генетика, кибернетика и математическая логика считались «буржуазными служанками» и мало сказать не поощрялись.
В своей автобиографической повести «Извилистый путь в науку» Павел Павлович поведал, что пришлось пережить 17- летнему парню, с отличием окончившим школу в 1939 году и мечтавшему поступить на электротехнический факультет киевского политеха, сдавшему все экзамены, но получившему отказ мандатной комиссии как сын «врага народа». Пришлось поступить в «нейтральный» кожевенный институт, с отличием окончить 1-й и 2-й курсы, узнать о начале войны с Германией, отдыхая в Крыму в июне 1941 года, с большими трудностями возвращаться в родной Нежин, вступить в Киеве в ополчение, попасть в плен и через пару недель суметь бежать из плена, пешком добраться из Киева до Нежина, уже оккупированного немцами, и затаиться там до освобождения Нежина в 1943 году.
Осенью 1943 г. после освобождения Нежина все мужчины призывного возраста были призваны в армию. Молодые призывники, в их числе и Павел, с образованием не ниже 7—8 классов, были направлены в учебную роту при штабе дивизии. Бойцы учебной роты изучали военный устав и оружие, охраняли штаб, сооружали штабные землянки. По получении через 2—3 месяца звания сержанта бойцы были распределены по боевым подразделениям дивизии. Дивизия стояла в обороне на Первом Украинском фронте.
В начале 1944 г. Павел был ранен в ногу и отправлен в госпиталь.
Вскоре комиссар роты предложил Павлу вступить в комсомол. Первое клеймо – арест отца – теперь не помешало Павлу стать комсомольцем и командиром отделения пехоты. Его 75-я гвардейская дивизия была переведена на Первый Белорусский фронт. Здесь, уже на передовой, в глубокой по пояс траншее, протянувшейся вдоль опушки леса, вместе с бойцами своего отделения ждали команды перехода в наступление. Но дождаться этой команды Павлу было не суждено. В один из дней, утром со стороны немецкой обороны появился танк, начавший обстрел наших позиций. Один из снарядов разорвался на стволе дерева, расположенного непосредственно за траншеей. Осколком этого снаряда Павел был ранен в живот. Ранение оказалось тяжёлым, осколок застрял в теле.
Павла полуживого отвезли в тыл, наскоро прооперировали, погрузили в санитарный поезд и отправили в госпиталь в г. Харьков. Там он находился до декабря 1944 г. (ранение получил в сентябре), когда был аттестован как непригодный к военной службе,
В январе 1945 г., взяв свою зачётную книжку кожевенного института и аттестат об окончании десятилетки, он поехал в Киев в Политехнический институт. Его тепло принял и внимательно выслушал декан электротехнического факультета. Декан посоветовал Павлу идти на второй курс без каких-либо экзаменов. Павел согласился, написал заявление и автобиографию и тут же был принят на желанный электротехнический факультет Киевского политехнического института. Теперь никакой мандатной комиссии не было, хотя впоследствии оказалось, что далеко не всё так безоблачно.
У Павла претензий не было. Он прекрасно понимал, что отсутствие мандатной комиссии, как таковой, совсем не означает отсутствия её аналогов. Ведь недаром Павлу была запрещена практика на тепловых и крупных гидравлических электростанциях, а назначение на работу получил (без вариантов) на небольшую гидроэлектростанцию в Ставропольском крае. Видимо, двух ранений на фронте и вступления в комсомол оказалось недостаточно, чтобы перевесить клеймо сына «врага народа» и клеймо пребывания на оккупированной территории.
По окончании вуза, желаемый, ожидаемый Павлом красный диплом был испорчен заказной четверкой по технике безопасности высоких напряжений. Поэтому предложений поступить в аспирантуру не было, распределение на работу было безвариантным – небольшая гидроэлектростанция (Свистухинская ГЭС) в Ставропольском крае. Декан факультета, успокаивая Павла, сказал, что оборудование на Свистухинской ГЭС современное шведское, а уровень автоматизации достаточно высокий.
На этой работе Павел выполнял необходимые расчёты для проекта ЛЭП 35 кВ Свистухинская ГЭС – Невинномысск.
Работая дежурным инженером, Пархоменко заочно поступил на факультет усовершенствования инженеров при Всесоюзном заочном энергетическом институте (ВЗЭИ). Среди новых для Павла научно-технических курсов факультета его поразила и даже восхитила теория релейно-контактных схем, разработанная доктором технических наук профессором Михаилом Александровичем Гавриловым на основе математической логики. На этапе изучения операций анализа схем Павла осенила ясная и почти очевидная идея их автоматизации. Тут же идея была воплощена в принципиальные и монтажные схемы и в конструктивные эскизы. В «железе» Павел свою идею реализовал позднее, когда работал начальником службы ремонтов Баксанэнерго и жил в поселке Баксанской ГЭС, в виде действующего макета анализатора ёмкостью на четыре реле. У нового руководителя этой ГЭС работа одобрения не получила, более того, было, по существу, хамское заявление в адрес Павла. Заявил он примерно следующее: «Кого мы слушаем, ведь он сын «врага народа». Пришлось с этой работы уйти.
За это время Павел успешно закончил факультет усовершенствования инженеров, подготовил выпускную работу, посвящённую, естественно, автоматизации анализа релейно-контактных схем и заканчивающуюся описанием действующего макета анализатора. Для защиты выпускной работы он был вызван в Москву в Институт автоматики и телемеханики (ИАТ) Академии наук СССР. Защиту вёл М.А. Гаврилов. Защита прошла успешно, анализатор работал исправно. После защиты, узнав о желании Павла поступить в аспирантуру, М.А. Гаврилов пригласил его к себе.
Михаил Александрович Гаврилов
М.А. Гаврилов стал чаще, чем обычно, выступать с докладами по теории релейно-контактных схем с демонстрацией работы анализатора. Павел при этом был его ассистентом. Это было не только в Москве, но и за её пределами. В Институт приглашались сотрудники проектных организаций, имеющих отношение к релейной технике, на демонстрации работы анализатора как в роли контролёра готового проекта схемы, так и в роли моделирующей установки для исследования проектируемой схемы. По рекомендации М.А. Гаврилова Павел сделал несколько публикаций об анализаторе в других изданиях. Одна из них описывала готовящийся к изготовлению анализатор ёмкостью на 29 реле. Следует заметить, что этот анализатор в принципе мог иметь более полумиллиарда внутренних состояний, что далеко превышало существующие возможности и методы исследования подобных устройств.
Появление анализатора инициировало интерес к задачам автоматизации процессов синтеза схем. В Москве в Институте проблем передачи информации (ИППИ) Академии наук был создан синтезатор релейно-контактных схем, реализующий операции метода разложения булевых функций по их переменным. Во Владивостоке в Дальневосточном политехническом институте (ДВПИ) создали и внедрили в учебный процесс синтезатор бесконтактных схем при заданном базисе логических элементов, реализующий операции предложенного Павлом метода замены входных переменных.
Кроме первого анализатора на 4 реле и анализатора на 20 реле, Пархоменко был разработан блочный анализатор релейных схем (БАРС) также на 4 реле, обладающий дополнительными возможностями. Соединение нескольких блоков позволяло увеличивать ёмкость анализатора. Кроме того, имелась возможность анализировать последовательностные схемы, то есть схемы с памятью. Для этого были созданы дискретные задержки времени, с помощью которых можно было анализировать схемы с обратной связью.
Поступление в аспирантуру ИАТ не обошлось без последнего письма «плевка»-анонимки на Павла с места прежней работы. Письмо было направлено директору и секретарю партийного комитета ИАТ. В письме было сказано, что Павел был в оккупации и сотрудничал с немцами. Дескать, таким людям нет места в советской науке. Секретарь парткома сообщил, что в ИАТ (из «органов») отправлен ответ, в котором сказано, что никакого сотрудничества Павла с немцами не было, и дана положительная характеристика производственной и общественной деятельности Пархоменко. Сказано также, что письмо является анонимкой, подпись главного инженера подделана. Павел опять перешел в режим ожидания, теперь, правда, более тревожный, чем прежде.
Режим тревожного ожидания решения своей судьбы закончился для Павла благополучно – пришло сообщение о приёме его в аспирантуру ИАТ с приглашением приступить к занятиям с 1 сентября 1955 года. Павел уволился с работы и уехал в Москву.
Активная деятельность по пропаганде анализатора и его полезности в деле проектирования релейно-контактных схем и устройств изменила пессимистическое отношение к теории М.А. Гаврилова в Институте и вне его. Теперь имевшее место заявление о том, что якобы в алгебре логики нет ни алгебры, ни логики, выглядело как непонимание, выраженное в злой остроумной форме. Применение анализатора для моделирования и исследования проектируемых схем позволило считать его дискретным представителем в семействе моделирующих установок, содержащем широко известные в то время аналоговые установки ЭМУ8 и ЭМУ10.
Относительно анализатора выяснилось, что Пархоменко в точности, но независимо, повторил результаты американского ученого К. Шеннона.
Павел с увлечением стал изучать математическую логику, алгебру Буля, теорию и методы минимизации булевых функций, методы анализа и синтеза комбинационных и последовательностных схем. После лекций английского языка много читал английских текстов – готовился к экзамену по кандидатскому минимуму. Посещал различные научные семинары, которых в то время в ИАТ было довольно много. Участвовал в подготовке чертежей и схем в конструкторском бюро для предстоящего изготовления промышленного образца анализатора в экспериментальном производстве Института.
Старое здание ИАТ на Каланчёвской улице
Одновременно с Павлом к М.А. Гаврилову в аспирантуру и в лабораторию № 3 был принят Ивери Прангишвили (кстати, будущий директор Института) по специальности телемеханика. Павел восхищался неутомимой работоспособностью Ивери и старался не отставать от него. К новым аспирантам в лаборатории относились хорошо и даже заботливо. Самым строгим и требовательным в лаборатории был её заведующий М.А. Гаврилов.
Пока новый анализатор был в стадии изготовления, Павел готовил статью о нём в журнал «Автоматика и телемеханика». Вскоре анализатор был готов, а статья опубликована. В институте царила деловая творческая доброжелательная обстановка. Для Павла институт был храмом науки, в котором каждый день, казалось без всяких усилий, узнаешь что-нибудь полезное новое.
Так продолжалось до 1958 г., когда Пархоменко закончил аспирантуру, защитил кандидатскую диссертацию и был оставлен на работе в лаборатории № 3 в должности научного сотрудника. В этом же году открывалась Международная выставка приборов в Брюсселе. Руководством ИАТ было принято решение направить на эту выставку анализатор на 20 реле вместе с другими разработками института. Для обслуживания экспонатов на выставке была сформирована группа сотрудников института. По инициативе секретаря партбюро института Д.И. Агейкина в состав группы был включен Павел без предварительного согласования с ним. Через некоторое время приходит разрешение на поездку в Бельгию всем членам группы, кроме Павла.
Оказалось, что членства в партии (и в партбюро) недостаточно для преодоления клейма сына «врага народа» и клейма пребывания в оккупации.
Ивери Варламович Прангишвили
Д.И. Агейкин был, естественно, огорчен и посоветовал немедленно подать заявление в органы на предмет реабилитации отца П.П. Пархоменко. Заявление было подано, через некоторое время пришел ответ, в котором было сказано о посмертной реабилитации Павла Тимофеевича, умершего в 1944 году от сердечной недостаточности. В качестве, наверное, компенсации за моральный ущерб Павлу выплатили 350 рублей – месячную зарплату отца на момент ареста.
Выставка, конечно, состоялась, и приборы автоматики институтов Академии наук, в том числе анализатор ИАТ и синтезатор ИППИ, получили Гран-при. Павлу оставалось только надеяться, что единственное официальное клеймо пребывания на оккупированной территории не будет портить его дальнейшую жизнь. В общем, так и оказалось. Окончательно Пархоменко успокоился, когда получил допуск к закрытым работам по форме 1.
Павел – кандидат наук задумался над тем, чтобы идею анализа, т.е. проверки правильности проекта схемы, реализованную в анализаторе, распространить на проверку исправности или работоспособности изготовленных или смонтированных схем. Обращение от имени М.А. Гаврилова к руководителям Ленинградского завода телефонной аппаратуры «Красная Заря» с идеей автоматизации процессов проверки исправности и работоспособности выпускаемой заводом аппаратуры было встречено с пониманием и положительно. В результате была образована объединённая группа сотрудников завода и института. В итоге совместной работы была создана первая в стране программно-управляемая установка для выходного контроля продукции завода. Задним числом такое устройство получило название ПУМа (программно-управляемая машина), перекликающееся с названием БАРС.
За телефонной последовала ПУМа для контроля ракетных систем. Работа велась совместно с Артиллерийской академией им. Дзержинского. Макетный образец ПУМы был представлен независимой комиссии с тем, чтобы при положительном её решении организовать промышленное изготовление опытного образца.
Следующей за телефонной и ракетной ПУМами была разработка самолётной ПУМы совместно с фирмой Сухого. Началу работ предшествовала встреча Главного конструктора П.О. Сухого с директором ИАТ В.А. Трапезниковым. Совместная бригада разработчиков получила в свое распоряжение самолёт с обслуживающим механиком. Доработка самолёта заключалась в установке на его борту многоконтактного всепогодного разъёма военной приемки и в монтаже дополнительных проводов для проверки систем, связывающих системы с разъёмом. Самолетная ПУМа в отличие от предыдущих телефонной и ракетной, содержала много полупроводниковых логических элементов, заменивших релейно-контактные схемы. Для изготовления требуемых логических элементов на фирме был организован специальный участок производства.
Ниже перечислены другие разработки ПУМ с указанием проверяемой продукции и предприятия-соразработчика.
Электрические системы электровозов (Московское железнодорожное депо), телемеханическая аппаратура (Нальчикский завод НЗГА), электротехническая аппаратура (Харьковский завод ХЭМЗ), электрические монтажные схемы проводов и кабелей (г. Ижевск, отраслевой институт).
Дирекция и Ученый совет ИАТ учли успешную деятельность руководимой Пархоменко группы, её творческую сплоченность и решило выделить группу в самостоятельную лабораторию, присвоив ей ближайший свободный номер 27. По настоянию М.А. Гаврилова лаборатория получила название лаборатории логических машин. Позднее, когда лаборатория расширилась и изменила область своей деятельности, она получила название лаборатории технической диагностики с сохранением номера 27.
Техническая диагностика
Рождение и становление технической диагностики как специфической области научно-технических знаний произошло в лаборатории № 27 ИАТ довольно естественно. Этому способствовало осмысление назначения анализатора релейно-контактных схем и ПУМ для различных объектов, а также очевидной аналогии с медицинской диагностикой.
Абстрактно понимаемый диагноз есть информация о состоянии кого-нибудь или чего-нибудь. Состояние объекта техники, т.е. техническое состояние, есть степень пригодности объекта к применению его по назначению. Виды технических состояний: объект исправен, неисправен, работоспособен, неработоспособен. Неисправен или неработоспособен из-за наличия конкретной неисправности. Этот вид технического состояния особенно важен для ремонтируемых объектов. Все указанные виды технических состояний могут потребовать обнаружения той или иной неисправности. Процесс обнаружения состоит из создания условий проявления неисправности в форме вызванного ею неправильного значения некоторого параметра и условий транспортировки этого значения в контрольную точку.
Техническая диагностика – научно-техническая отрасль знаний, основу которой составляют теория, методы и средства получения диагноза – информации о техническом состоянии исследуемого объекта. Процесс получения диагноза следует называть диагностированием, а исследуемый объект – объектом диагностирования. Взаимодействующий объект и средства диагностирования образуют систему диагностирования. Различают системы тестового и функционального диагностирования.
Указанные и некоторые другие термины, определения и связи между ними обсуждались в лаборатории и утверждены в официальном терминологическом стандарте по технической диагностике.
Защита докторской диссертации
Благодаря организации работы общемосковского семинара под руководством Пархоменко, первым публикациям сотрудников лаборатории в ведущих журналах и, главное, выходу в свет двухтомной монографии «Основы технической диагностики» авторов сотрудников лаборатории под руководством Пархоменко, лаборатория № 27 ИАТ стала признанным научным центром в области технической диагностики.
В научно-исследовательских и учебных институтах, а также в лабораториях промышленных предприятий-изготовителей ряда городов (Владивосток, Томск, Пермь, Саратов, Ленинград, Каунас, Рига, Таллинн, Минск, Киев, Харьков, Одеса, Винница, Ереван, Кишинев) стали появляться группы молодых исследователей и инженеров, начинающих и уже маститых диагностов. Заметно увеличилось число публикаций, выросло число защит кандидатских и докторских диссертаций по технической диагностике и смежным с ней областям науки и техники. В лаборатории № 27 ИАТ стали кандидатами наук шесть молодых инженеров, из них трое позднее стали докторами наук.
Существенным событием в развитии технической диагностики стало решение об организации и проведении ежегодных школ-семинаров по её тематике. Инициатором этого решения следует заслуженно считать сотрудника Института электродинамики Академии наук Украины, активного диагноста В.А. Гуляева. Он убедил сомневающихся в своих силах и возможностях, а Пархоменко – в необходимости школ-семинаров и в качестве последнего аргумента согласился взять на себя организацию первой школы-семинара. Пархоменко дал согласие рискнуть. Будущее показало, что риск был оправдан. Спасибо В.А. Гуляеву.
Идеальным примером для Пархоменко были школы-семинары М.А. Гаврилова по теории дискретных устройств. На этих школах-семинарах царила дружеская творческая, требовательно-критическая обстановка. Эти школы-семинары были для Павла жизненной школой. Теперь он знал, к чему надо стремиться в работе руководимых им школ-семинаров по технической диагностике.
Благодаря усилиям В.А. Гуляева и помощи академика Г.Е. Пухова первая школа-семинар по технической диагностике состоялась в 1973 г. в г. Каневе на берегу Днепра. Школа-семинар была посвящена задачам тестового диагностирования комбинационных устройств. Лекторами были сотрудники лаборатории № 27 ИАТ и диагносты-киевляне. На первом заседании школы-семинара присутствовал академик Г.Е. Пухов.
П.П. Пархоменко на горных лыжах
Дальнейшие школы-семинары по технической диагностике часто проходили зимой на горнолыжных базах. Всего школ-семинаров по технической диагностике в течение 20 лет было 18. Деятельность школ-семинаров пришлось прекратить из-за перестройки и её негативных последствий.
В ИАТ было принято проводить Всесоюзные совещания по основным направлениям исследований. Подошла очередь повзрослевшей технической диагностики. В.А. Трапезников согласился с предложением о проведении Всесоюзных совещаний по технической диагностике и согласился возглавить программный комитет совещания. Пархоменко стал его заместителем. Было решено проводить совещания с периодичностью в три года.
Первое совещание состоялось в 1969 г. в Москве на ВДНХ, участников было больше 800 человек. На пленарном заседании выступил С.В. Яблонский — автор первой в мире публикации по построению тестов для контактных схем по их функциональным моделям. Пархоменко выступил с обязательным докладом.
Первое совещание приняло решение, в котором отмечалась роль технической диагностики в заложении, обеспечении и поддержании надежности производимой продукции, а также необходимость создания служб, ответственных за соблюдение стандартов по диагностическому обеспечению производственных процессов.
До перестройки было проведено шесть Всесоюзных совещаний по технической диагностике. Причина прекращения созывать совещания та же, что и для отказа от проведения школ-семинаров – распад СССР и наступающий капитализм с его новыми условиями жизни и работы.
Всего под научным руководством П.П. Пархоменко успешно защищено 20 кандидатских диссертаций.
Наряду с занятиями научной и организационной деятельностью по технической диагностике он продолжал интересоваться проблемами анализа и особенно синтеза дискретных устройств. Регулярно посещал школы-семинары М.А. Гаврилова чаще в качестве ученика и иногда – учителя. Его интересовали проблемы минимизации схем по числу логических элементов в заданном базисе. Получение строго минимальных решений возможно путём полного перебора вариантов, что практически применимо только для очень простых схем. По мере роста числа входных переменных синтезируемых схем объём перебора становится нереализуемым по времени даже для современных вычислительных систем. Вынужденно приходится сосредоточиться на методах решений, в процессе получения которых принимаются разумные меры, направленные на упрощение синтезируемых схем. При таком подходе существенным является выбор оценки сложности схемы или подсхемы. Оценка должна быть характеристикой схемы, связанной с её сложностью и просто вычисляемой. Им предложено два метода получения минимизированных схем.
Наиболее существенной, результативной для П.П. Пархоменко была трехмесячная командировка во Францию с целью ознакомления с работами по исследованию и применению теории конечных автоматов и булевых функций в институтах и на фирмах страны. Принимающей Пархоменко организацией был математический институт Блез Паскаль. Там Павел познакомился с автором первых публикаций по теории вопросников профессором Клодом Пикаром. Пархоменко теория вопросников интересовала с точки зрения построения и оптимизации процедур поиска неисправностей технических объектов. Для этого требовалось распространить теорию вопросников на случаи с неодинаковыми ценами вопросов. Как это сделать ему стало ясно уже в Париже, а окончательный результат был получен по возвращении в Москву. Метод построения оптимальных по цене вопросников был опубликован в журнале «АиТ» и явился существенной частью его докторской диссертации.
К одному из очередных выборов в Академию наук по отделению информатики появилась новая специальность «Элементная база, материалы вычислительной техники и диагностика». Теперь уже П.П. Пархоменко по собственной инициативе, посоветовавшись с директором Института и академиком-секретарем отделения информатики академиком С.В. Емельяновым и получив их одобрение, решил баллотироваться в члены-корреспонденты по этой специальности. По-видимому, неплохая, по отзывам, двухтомная монография по основам технической диагностики, где Пархоменко был соавтором и редактором, широкая известность и авторитет Всесоюзных школ-семинаров и совещаний по технической диагностике сыграли свою положительную роль: уже на первом туре голосования он получил 28 голосов «за» при требуемых 26 голосах. Общее собрание академии утвердило эти результаты голосования. Это было в 1984 г.
Всего П.П. Пархоменко по тематике технической диагностики было опубликовано более сотни научных публикаций. Ряд из них оказали большое влияние на развитие новой (с 1970-х) науки – технической диагностики и на воспитание сотен высококвалифицированных инженеров и научных работников по всей нашей огромной стране. Техническая Диагностика по праву заняла важное место в Индустрии, выполняя ведущую роль в повышении надёжности изделий и систем.
С «высоты» 20-х годов ХХI века следует отметить одну из сильнейших работ Павла Павловича по технической диагностике, опубликованную в академическом журнале «Автоматика и Телемеханика» в 70-х годах. В статье предложено алгебраическое описание цифровой схемы в предположении широкого класса возможных неисправностей в ней. При этом открывается возможность вычисления на произвольном входном наборе всех неисправностей схемы, обнаруживаемых на этом входном наборе. К сожалению, должного понимания эта работа не получила в силу очень высокой сложности описания функционирования схемы. Тогда не существовало вычислительной техники, способной справиться с подобной задачей. Но Пархоменко, видимо, интуитивно чувствовал важность этой проблемы, оставив её открытой. Не исключено, что современные подходы к квантовым вычислениям помогут разрешить встреченные трудности.
Оглянувшись назад в свое прошлое, П.П. Пархоменко неоднократно говорил нам, что уход из жизни матери, арест отца, последующее его существование с далеко не безобидным клеймом сына «врага народа» и по ряду причин запоздавший на десять лет его приход в аспирантуру судьба «компенсировала», подарив ему многие годы приятной, полезной и плодотворной жизни в замечательном коллективе Института сначала «Автоматики и Телемеханики», а затем «Проблем Управления» с его замечательным климатом, стилем общения вежливым, взаимно уважительным, но требовательным в работе независимо от возраста сотрудников, их научных достижений, степеней и званий или служебного положения. Он благодарен судьбе за её подарок.
Вот такой изумительный макет выполнен руками Павла Павловича
А ещё он строил друзьям «английские» камины собственной разработки на дачах.
Умер П.П. Пархоменко 5 мая 2020 г.
«Мнение Народа»
Павел Павлович Пархоменко отличается широтой и глубиной знаний не только в области технической диагностики, но и смежных областях. Он инициировал и принимал самое активное участие в новейших промышленных разработках, где были воплощены важнейшие теоретические достижения технической диагностики, участвовал в разработке ряда Государственных стандартов по надёжности технических средств, в частности по терминологии и по технической диагностике и др. Павел Павлович очень внимательно и доброжелательно относится к работам коллег не только в нашей стране, но и за рубежом и ему отвечают взаимностью. К нему постоянно обращаются за советом и помощью и он никому не отказывает. Он завоевал заслуженные любовь и уважение всего нашего Института. Он любит жизнь во всех её проявлениях. Не только Ученый, но прекрасный инженер-изобретатель и исследователь. Невероятно «рукастый», своими руками старался и умел делать всё, будь то сложный прибор или дача, или точные метровые модели Кижей и Валаама. Замечательный Человек, добрый, принципиальный и строгий.
Дополнительные материалы
- "Боевое крещение" - история Шалыто А.А. о Павле Павловиче Пархоменко
Об авторе: д.т.н. Михаил Федорович Каравай, заведующий лабораторией ИПУ РАН.
Помещена в музей с разрешения автора
21 января 2022