Что стоит за двумя подходами к развитию вычислительных технологий на заре советской компьютерной эры

Х. Ичикава

Прежде всего, хотелось бы представить два новых направления исследования. Одно касается вопроса военной техники вообще, и другое – фундаментального понимания советского общества.

Рассмотрев отношение военщины к первой разработке компьютера в США, Paul Ceruzzi подчеркнул разнообразие интересов военных кругов к новой технике. Он сказал: «Военщина не является единой, а конгломератом служб и бюро, различающимся по ролям, назначениям и средствам» [1]. Так он отрицал миф априористической дальновидности военщины к новой технике.

Достаточно давно, еще в 1977-м году, французский экономист Alec Nove представил концепт «централизованного плюрализм» как ключ к пониманию Советской экономики. Он подчеркнул самостоятельность народнохозяйственных министерств и ведомств [2].

Чем больше развивались архивные изыскания, тем шире его концепт «централизованного плюрализм» встречал поддержку и за пределами экономики. В области истории науки, например, Николай Кременцов отметил: «Несмотря на его тоталитарный характер, Советский Союз нес более сложную, внутреннюю структуру, и много агентов, привлеченных в государственный научно-политический аппарат, развивают свои политики, которые часто противостоят друг другу» [3].

Вот – один вопрос. Хотя официальная хроника советской эры считает первой советской ЭВМ - БЭСМ (Быстродействующая электронная счетная машина), которую разработал Институт точной механики и вычислительной техники Академии наук СССР, датируя ее создание 1952-м годом [4], она была принята Государственной приемной комиссией только в 1955-м году [5]. С другой стороны, «Стрела», которая была разработана Специальным Конструкторским Бюро №245 (СКБ-245) в 1953-м году, была применена на практике уже в 1954-м году и сразу же поставлена на серийное производство [6]. Кроме того, Ю.Я. Базилевский, главный конструктор «Стрелы», был награждён званием Героя Социалистического Труда [7]. Тем не менее, производство «Стрелы» было прекращено достаточно рано — в 1956-м году. Всего было изготовлено 6 «Стрел» [8].

* * *

Чтобы подойти к ядру проблемы, необходимо обратиться к «первой линии» в области вычислительной техники в период сразу после Второй мировой войны.

Видный специалист точной механики, Николай Г. Бруевич и его сотрудники, которые позже входили в руководство исследований и разработок математических машин, написали в проекте первого послевоенного пятилетнего плана так: «Особое место в вычислительной технике занимает решение различных математических задач, связанных со стрельбой в сухопутной, морской, воздушной артиллерии, с прицельным бомбометанием, зенитной стрельбой, стрельбой ракетами дальнего действия и т. п., осуществляемой посредством специальных приборов (ПУАО, ПУАЗО и др.) и прицелов. ... Эти исследования будут проводиться в направлении разработки новых счетно-решающих устройств, в том числе: машина для интегрирования обыкновенных дифференциальных уравнений, машин для решения системы алгебраических уравнений, электроинтеграторов для решения краевых задач при помощи дифференциальных уравнений в частных производных, машин для решения алгебраических уравнений высоких степеней и универсальной счетной перфорационной автоматической машины ...» [9]. Одним словом, Бруевич и другие инженеры-механики поставили своей целью разработку математических машин, специализированных для разных артиллерийских задач, механических, релейных или электромоделирующих типов.

На таком направлении, Институт точной механики и вычислительной техники (ИТМ и ВТ) и был организован летом 1948 г. на базе Отдела точной механики Института машиноведения АН СССР, Отдела приближенных вычислений Математического института им. В.А. Стеклова АН СССР и Лаборатории электромоделирования Энергетического института им. Г.М. Кржижановского АН СССР. Бруевич был назначен и.о. директора этого Института [10]. Сразу после организации ИТМиВТ, при Министерстве машиностроения и приборостроения было учреждено Специальное Конструкторское Бюро №245 (СКБ-245), которое заведовало разработкой и серийным производством математических машин вышеупомянутых типов [11]. Таким образом, уже с 1948года, в котором ИТМиВТ и СКБ-245 были организованы, СКБ-245 разрабатывало следующие машины:

•  «Интеграл-1», маленький анализатор с 4 интеграторами [12],
•  «Ели-6», «ИПТ-4, -5, -6 и -9», электронные линейные модели [13],
•  «Полет», счетная машина, специализированная для автоматизированного пилотирования самолетов,
•  «Оператор», электро-модернизующая счетная машина для моделирования с изменяемыми переменными величинами [14],
• «МДА», мощный дифференциальный анализатор [15].

Теперь стоит рассмотреть структуру финансирования СКБ-245. Кроме средств из государственного бюджета, оно получало дотации от своих клиентов, доля которых занимала около половины годового дохода Бюро [16]. Поэтому деятельность Бюро отражала интересы клиентов.

В 1955г., даже после начала серийного выпуска ЭВМ, один из важных клиентов, Главное артиллерийское управление Министерства обороны заказывало такие машины, как:

• «Корунд» для вычисления баллистических характеристик атмосферы,
• «Приют» для вычисления артиллерийских топографических задач,
• «Гранит» для вычисления систематических срединных и среднеквадратичных ошибок,
• «Удар» для вычисления интегралов вероятности попадания.

В то же время, СКБ-245 занималось исследовательской работой для разработок следующих специальных математических машин для артиллерии:

• «Агат», машина управления огнем для стрельбы наземной артиллерии по наземным и морским целям,
• «Полоз» для расчета установок стрельбы наземной артиллерии,
• «Полигон» для обработки результатов в реальных условиях [17].

* * *

С такой направленностью деятельности инженеров-механиков, занимающихся разработкой вышеуказанных машин, одна группа математиков совсем не была удовлетворена.

Какие задачи были тогда поставлены перед этими математиками?

По воспоминанию Алексея В. Забродина: «В многотрудной работе по решению атомной проблемы на долю коллектива, возглавляемого М.В.(Келдышем), пришлось ее вычислительное обеспечение. ... Тогда, до 1954 г., огромный объем вычислительной работы выполнялся организованными в институте бригадами вычислителей, пользовавшихся электромеханическими машинами (типа “Мерседес”). Работа велась круглосуточно. Бригады сменяли одна другую, передавая по сменам специально оформленные планшеты, заполненные множеством цифр…» [18].

К тому же, уровень, нужный для решения математических задач ядерных исследований, намного выше, нежели уровень, необходимый для артиллерийских задач. Так, например, Нейман (имя и отчество не известны), сотрудник ИТМиВТ после перестройки Института, горевал на совещании Института в 1950-м году. «... К математикам предъявляются очень настойчивые требования со стороны физиков решать весьма сложные (задачи)» [19].

В первый раз, выдающийся математик и организатор Советской науки, Михаил А. Лаврентьев упомянул о необходимости создания универсальной быстродействующей электронной числовой вычислительной машины летом 1947-го года. С тех пор шли горячие споры, касающиеся направления развития вычислительной техники [20]. Потом, 6-го августа 1949-го года, в постановлении Бюро пришли к выводу, что создание быстродействующей ЭВМ необходимо. Но, Бюро, в то же время, компромиссно считало важными также исследования и разработки механических и электро-моделирующих математических машин [21].

Также, только в марте 1950, т. е. через полгода после того постановления Бюро, директором ИТМиВТ был назначен Лаврентьев [22]. В июле того же года, на расширенном совещании Института был утвержден курс на создание ЭВМ в качестве главной задачи Института. С тех пор Институт начал заниматься разработкой БЭСМ [23].

* * *

Главный вопрос: почему ситуация изменялась так медленно?

Лаврентьеву и его сотрудникам было нужно встречать поддержку со стороны высшего политического руководства.

Надо иметь в виду, что тогда шла кампания против «низкопоклонства перед заграницей». Они были должны подтвердить советскую оригинальность. К счастью, они нашли, что Сергей А. Лебедев и его сотрудники давно занимались своей ЭВМ, МЭСМ (Малая электронная счетная машина), в Киеве.

Едва завершилась основная работа разработки МЭСМ, как Лаврентьев показал ее политическим руководителям Украины [24]. Тогда же к делу подключился и Никита С. Хрущев, который как раз переехал в Москву и по позже стал покровителем Лаврентьева.

Кроме того, Лаврентьев написал письма Борису Л. Ванникову — Начальнику Первого главного управления, занимавшегося разработкой ядерного оружия, а также в Центральный комитет партии и Совет Министров [25].

Наконец, такой манёвр достиг успеха. Бруевич, который объективно препятствовал осуществлению новой политики в области вычислительной техники, ушел из ИТМиВТ в октябре 1950-ого года, вместе со своими сотрудниками [26]. Кроме того, он был обвинен властью за незначительную причину под предлогом «недостаточной бдительности» [27].

Бруевич, в качестве академика-секретаря Президиума Академии наук, и в самом деле являлся осведомителем властей во время войны. Он послал много писем, информировавших «верхи» о политических настроениях и других качествах кандидатов в академики. Например, он писал: «Ландау – политически не предпочтительный…», «…Б. Г. Кузнецов – нуль», «…не адекватно включать двух человек немецкого происхождения в Президиум, пока ведем войну с Германией» и так далее [28].

Более сложным фактом является то, что, несмотря на изменение состава ИТМиВТ, СКБ-245 оставалось таким же, как и раньше. В качестве контрмеры СКБ-245 стало бороться за монополию в области вычислительной техники и начало в 1950-ом году свой проект создания быстродействующей электронной счетной машины [29].

В конце 1953-го года проект СКБ-245 был завершён. Его машину, «Стрелу-1», высоко оценила государственная приемная комиссия, во главе которой стоял Мстислав В. Келдыш [30].

* * *

Но успех «Стрелы» был только внешним.

Анатолий Н. Мямлин, один из конструкторов самой «Стрелы-1», свидетельствует: «“Стрела”, конечно, работала очень плохо» [31].

По воспоминанию Алексея В. Забродина: «Тогда М.В. Келдыш собрал ведущих ученых, приехал Ю. Б. Харитон и другие физики и состоялся серьезный разговор о постановке и начале расчетов двумерных задач. ... А ведь наша вычислительная база – единственная ЭВМ “Стрела” с быстродействием 2,000 оп./сек. и памятью 2К (байт), по нормальным критериям никак не подходила для проведения таких расчетов… » [32].

Почему Келдыш и его комиссия так высоко оценили «Стрелу»? Михаил Р. Шура-Бура так сказал:

«…однажды, придя в институт, я обнаружил, что вместо работ по поиску неисправности, пускаются демонстрационные тесты, на которых машина работает, потому что Мстислав Всеволодович (Келдыш) должен вот-вот привезти больших начальников из Госплана, чтобы показать им работающую вычислительную машину» [33]. Одним словом, первая советская ЭВМ должна была быть успешной.

Такого рода амбивалентная позиция Келдыша осложнила положение.

Но, когда Лаборатория измерительных приборов, тогдашний научный центр ядерных исследований, в лице Курчатова и Соболева, заказала СКБ-245 снабдить их БЭСМ вместо «Стрелы» для «Стрелы» пришел последний день [34]. Серийное производство «Стрел», которое началось лишь за год до этого, было прекращено в 1956-м году [35].

Список литературы

1. P. E. Ceruzzi, A History of Modern Computing, The MIT Press, 1998. p.7.
2. Alec Nove, The Soviet Economic System, George Allen & Unwin, Second Edition 1988 (First published in 1977). P.62.
3. N. Krementsov, Stalinist Science, Princeton University, 1997. p.5.
4. М. В.Келдыш, “Математика－Вычислительная техника”, «Большой советская энциклопедия (2-ое изд.)», Том 50, стр.438.
5. Российский государственный архив экономики (РГАЭ) Фонд (Ф.) 8123 Опись (Оп.) 8 Дело(Д.) 623. л.л.104-115.
6. РГАЭ Ф. 8123 Оп. 8 Д. 560. л.204.
7. Под ред. И. М. Макарова и др., «История информатики в России» , Наука, 2003г. стр.186.
8. Виртуальный компьютерный музей, «История отечественной вычислительной техники». (http://www.computer-museum.ru/histussr/18.htm).стр.1.
9. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ) Фонд(Ф.)17 Опись(Оп.) 125 Дело (Д.) 447. л.29.
10. Архив Российской Академии ( Архив РАН) Фонд (Ф.) 1559 Опись (Оп.)1 Дело(Д.)3. л.1.
11. РГАЭ Ф. 8123 Оп. 8 Д. 308. л.31.
12. РГАЭ Ф. 8123 Оп. 8 Д. 402. л.1.
13. РГАЭ Ф. 8123 Оп. 8 Д. 523. л.11.
14. Там же, лл.94-109.
15. Там же, лл.153-156.
16. РГАЭ Ф. 8123 Оп. 8 Д. 482. л.85.
17. РГАЭ Ф. 8123 Оп. 8 Д. 629. лл.181-188.
18. Под ответ. ред. А. В. Забродина, «М. В. Келдыш: Творческий портрет по воспоминаниям современников», М.: Наука,
2002г. стр.344.
19. Архив РАН Ф.1559 Оп.1 Д. 15.. л.15.
20. Российская Академия наук, Ордена Ленина Сибирское Отделение, «Век Лаврентьева», Новосибирск, Издательство СО РАН, 2000г. стр.54.
21. Архив РАН Ф.1559 Оп.1 Д. 6. л.11.
22. Архив РАН Ф.2 Оп.3-а Д. 109. л.11.
23. Архив РАН Ф.1559 Оп.1 Д. 15. . л.28..
24. «Век Лаврентьева», Указ. соч.,сс.59,60.
25. Там же, стр.60.
26. РГАСПИ Ф
27. РГАСПИ Ф. 17 Оп. 132 Д. 354 . лл.64-69.
28. Б. М. Малиновский, «История вычислительной техники в лицах», Киев ― Электронная версия― Глава 6. (http://lib.ru/MEMUARY/MALINOWSKIJ/6.htm). стр. 17.
29. РГАСПИ Ф. 82 Оп. 2 Д. 930 . лл.49-56.
30. РГАЭ Ф. 8123 Оп. 8 Д. 560. лл.200-202.
31. А. Н. Мямлин, “М. В. Келдыш и вычислительная техника.” Под ответ. ред.. Забродина, Указ. соч., стр. 344.
32. А. В. Забродин, “В начале большого пути.” Там же, стр.370.
33. М. Р. Шура-Бура, “Мой Келдыш.” Там же, стр.359, 360.
34. РГАЭ Ф. 8123 Оп. 8 Д. 623 . лл.271, 272.
35. Там же, л.261.

Об авторе: Hiroshima University
ichikawa@hiroshima-u.ac.jp
Материалы международной конференции Sorucom 2014 (13-17 октября 2014)
Помещена в музей с разрешения автора 2 февраля 2015