ЦК КПСС и развитие электронной вычислительной техники в СССР в 1958–1962 гг

Пивоваров Н.Ю.

Аннотация

В статье проанализирована политика ЦК КПСС в области развития электронной вычислительной техники. Автор уделяет особое внимание постановлению ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 6 октября 1958 г., которое заложило важные основы развития советской электроники. Кроме того, автор анализирует новые явления в этой области, связанные с использованием полупроводников и микроэлементов. Автор приходит к выводу, что ЦК КПСС оперативно реагировал на предложения ведомств и предпринимал все необходимые шаги по развитию ЭВМ в СССР.

Ключевые слова: ЦК КПСС, Совет Министров СССР, ЭВМ, полупроводники, электронная промышленность.

Основной текст доклада

Одной из важнейших задач советской власти на рубеже 1950-1960-х годов стало воплощение в жизнь идей научно-технической революции. Символом этой революции стали электронно-вычислительные машины (ЭВМ). В историографии достаточно большое внимание уделялось начальному этапу развития советской электроники и гораздо меньше последующим периодам [1-11]. Основное внимание исследователей, как правило, было сфокусировано на биографических или частных сюжетах, связанных с созданием той или иной машины или электронной системы. Гораздо реже анализировалась политика советского государства в этой области. Цель данной статьи показать роль ЦК КПСС в разработке и принятии решений, связанных с развитием ЭВМ в 1958 – 1962 гг. Основными источниками для написания статьи стали материалы, отложившиеся в бывшем архиве ЦК – Российском государственном архиве новейшей истории (далее – РГАНИ).

Создание БЭСМ стало важным шагом в развитии советской электроники. Вычислительные машины оказались задействованы в решении многих прикладных задач. Например, ЭВМ «Стрела» использовались для приема информации с телеграфных линий и вычисления орбит третьего советского искусственного спутника Земли. К концу 1958 г. в СССР в эксплуатации находилось только 24 ЭВМ, в том числе 12 машин «Урал», семь «Стрел», четыре М-3 и одна БЭСМ. Советские электронные машины не отличались быстродействием [12]. Так, «Стрела» совершала до 2,5 – 3 тыс. операций в секунду, а БЭСМ – до 7 – 8 тыс. операций. Только к началу 1959 г. был подготовлен опытный образец М-20 – машины нового поколения, совершавшей до 20 тыс. операций в секунду.

Советский Союз катастрофически отставал от западных стран в количестве и производительности машин. Особенно это бросалось в глаза при сравнении с американской электронной промышленностью. Только по открытым данным было известно, что в США к 1958 г. использовалось около 4 тыс. ЭВМ, в том числе до 300 крупных универсальных машин [12]. Кроме того, в Америке функционировало 83 специальных вычислительных центра (в СССР к 1959 г. работало только 12 вычислительных центров), здесь было широко поставлено производство необходимых радиотехнических приборов для ЭВМ, в том числе полупроводниковых, магнитных и вакуумных.

Две основные лежали в основе отставания. Во-первых, медленная разработка новых образцов ЭВМ. Например, машинуМ-20, согласно распоряжению Совета министров (далее – СМ) СССР от 15 июля 1955 г., СКБ-245 Главнии проекта при Госплане СССР и Институт точной механики и вычислительной техники АН СССР должны были подготовить для внедрения в серийное производство еще в конце 1956 г., но фактически это произошло только спустя три года. Во-вторых, промышленное производство советских ЭВМ фактически отсутствовало. Так, Пензенский завод счетно-аналитических машин, несмотря на постановления правительства, не наладил серийного производства машин «Урал», а в Томске, где еще с 1956 г. должно было развернуться строительство завода математических машин, к 1958 г. не был заложен даже фундамент. Медленно строились заводы математических машин в Минске и Казани, завод точной электромеханики в Пензе и завод счетно-аналитических машин в Рязани.

Советская электронная промышленность испытывала острый дефицит, как в профессиональных кадрах инженеров, так и в дорогостоящих редких металлах и химических элементах. По сравнению со временем создания первого БЭСМ радиотехнические системы значительно усложнились. Электронике требовались новые классы и типы дорогостоящих и трудоемких в изготовлении электровакуумных и полупроводниковых приборов. При этом капиталовложения в радиоэлектронную промышленность постоянно сокращались. Например, если в 1952 г. на изготовление электровакуумных приборов выделялось из союзного бюджета до 527 млн руб., в 1955 г. – 384 млн руб., а в 1957 г. – только 205 млн руб.[13].

Вместе с тем, в ключевых секторах советской экономики росло понимание в необходимости широкого внедрения ЭВМ. 13 апреля 1956 г. первый заместитель министра среднего машиностроения Б.Л. Ванников направил в ЦК КПСС записку, в которой сообщал, что для проведения большого количества сложных расчетов при разработке водородной бомбы нового поколения Минсредмашу СССР требовалось в течение мая – сентября машина БЭСМ, находившаяся в распоряжении Академии наук. До этого АН СССР предоставляла министерству машину только на 160 часов в месяц, т.е. примерно на 6,5 дней. По всей видимости, первая записка оставалась без ответа, т.к. 21 апреля Б.Л. Ванников уже совместно с заместителем председателя СМ СССР М.В. Хруничевым подготовили записку, в которой фактически требовали реквизировать БЭСМ для нужд Минсредмаша, Миноборонпрома и Минавиапрома. Авторы записки писали, что АН СССР могла бы получить назад свою машину только к концу 1956 г. Кроме того, Ванников и Хруничев призвали руководство Академии наук и Госплан СССР ускорить работы по внедрению ЭВМ новых поколений. Настойчивые просьбы оборонных ведомств затрагивали интересы Академии наук, что могло быть разрешено только путем принятия постановления Президиума ЦК КПСС, выступавшего в роли третьей стороны в подобного рода межведомственных спорах. В итоге, 26 апреля 1956 г. на заседании Президиума ЦК было принято постановление «Об использовании в 1956 году быстродействующей вычислительной машины “БЭСМ”» [14]. Этим постановлением не только санкционировалось временное изъятие БЭСМ из АН, но и принято решение обязать руководство Министерства приборостроения и средств автоматизации и Академию наук обеспечить и ввести в эксплуатацию дополнительные машины «Стрела-3» и ликвидировать причины отставания в изготовлении М-20.

Постановление Президиума ЦК КПСС довольно примечательно тем, что высший политический орган страны демонстрировал заинтересованность в скорейшем развитии электронной промышленности. Но только спустя несколько лет появились вполне конкретные предложения. Поворотным документов стала записка председателя Госкомитета СМ СССР по радиоэлектронике В.Д. Калмыкова от 8 сентября 1958 г. о планах развития радиотехнической промышленности на 1959 – 1965 гг. Министр подготовил ее в связи с обсуждавшимися планами семилетки. Калмыков писал, что планом предусмотрен рост выпуска радиотехнических приборов. Например, только полупроводниковых приборов должно было производиться почти в 12раз больше – если в 1958 г. в СССР изготовлялось до 37,0 млн шт. таких приборов, то в 1965 таких приборов должно было производиться почти 450 млн шт. [15] Первоначальным проектом плана семилетки было предусмотрено выделение на радиоэлектронную промышленность до 14,5 млрд руб., в том числе 5,8 млрд руб. на строительно-монтажные работы [16]. Однако Госплан СССР выступал за сокращение расходов до 12,2 млрд руб. Обращаясь к первому секретарю ЦК КПСС, министр апеллировал разницей в развитии промышленности электровакуумных и полупроводниковых приборов в СССР и в США, «угрожая», что плохое финансирование отрасли приведет к отставанию в разы. Советского Союза от Америки.

Записка В.Д. Калмыкова свидетельствовала о конфликте интересов двух ведомств: с одной стороны, Госплана, выступавшего за сокращение объемов развития электронной индустрии, а с другой, Госкомитета, выдвигавшего идею увеличения объема производства и финансирования рассматриваемой отрасли. Как показало дальнейшее развитие событий, несмотря на всю административную мощь Госплана, руководству Госкомитета удалось утвердить свои планы по развитию электронной промышленности. Калмыков заручился весомой поддержкой со стороны оборонных ведомств. Главным его союзником стал Д.Ф. Устинов – председатель военно-промышленной комиссии СМ СССР и заместитель председателя СМ СССР. Ими как совместно, так и в составе разнообразных временных комиссий ЦК, были подготовлены инициативные записки и проекты постановлений о развитии радиотехнической промышленности СССР. Выбор такого союзника в административной борьбе был не случаен, т.к. атомщики, военные инженеры и конструкторы, в том числе связанные с космической программой, понимали необходимость использования вычислительной техники. Тогда как для руководства Госплана создание новых ЭВМ воспринималось как инструмент для абстрактного развития советское науки.

Показательна одна из первых записок Д.Ф. Устинова и В.Д. Калмыкова, направленная в ЦК КПСС в конце сентября 1958 г. (записка не была датирована или это был заверенный отпуск) о расширении производства советских ЭВМ. Устинов и Калмыков признавали, что «использование электронных быстродействующих вычислительных управляющих машин приобретает решающее значение в условиях быстрого развития ядерной физики, реактивной техники, радиоэлектроники, а также в связи с поставленными задачами по комплексной автоматизации производственных процессов, управления военной техникой и боевыми действиями войск» [17]. Кроме того, развитие ЭВМ позволило бы совершенствовать противовоздушную оборону и развивать производственные процессы в тяжелой индустрии.

Что же предлагали авторы записки? Они настаивали на необходимости увеличения в ближайшие 3 – 4 года производства ЭВМ и развертывания сети специальных НИИ, КБ и СКБ. Чтобы отрезать Госплан от принятия решений в этой отрасли, Устинов и Калмыков предлагали поручить Государственному комитету по радиоэлектронике общую координацию по созданию новых типов электронно-вычислительных и универсальных машин, а также контроль над внедрением новых электровакуумных и полупроводниковых приборов, необходимых для ЭВМ. Для этого в составе Госкомитета предполагалось создание управления по делам ЭВМ в составе 20 чел. Но кроме бюрократических шагов в записке озвучивались и практические предложения в области конструирования. Так, в соответствии с запиской и проектом постановления к 1961 г. предполагалось создать девять новых типов универсальных и 12 новых специализированных электронных машин. К этому же времени должны были заработать до 13 заводов, занимающихся изготовлением ЭВМ. Всего к 1961 г. в СССР должны были функционировать до 300 универсальных и 500 специализированных машин [18].

Предложения Д.Ф. Устинова и В.Д. Калмыкова еще больше разожгли внутриведомственный конфликт, так как был поднят вопрос о курировании производства ЭВМ. В конце сентября первый заместитель председателя Госплана СССР М.А. Лесечеко направил свои возражения против проекта постановления Устинова и Калмыкова. Лесечко писал: «Устранять Госплан СССР от координации работ по созданию вычислительной техники и ее распределения и возлагать всю координацию на Государственный комитет Совета Министров СССР по радиоэлектронике будет неправильным, тем более, что в этом же проекте […] предусматривается, что другие государственные комитеты Совета Министров СССР должны сами обеспечить проведение научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по созданию специализированных электронных вычислительных машин, а пунктом 13 настоящего проекта постановления поручается Госплану СССР с участием Государственного комитета Совета Министров СССО по радиоэлектронике в шестимесячный срок определить номенклатуру и потребность народного хозяйства в специальных радиотехнических элементах, приборах, типовых блоках и аппаратуре для электронно-вычислительных машин и по согласованию с Советами Министров союзных республик определить совнархозы и заводы-изготовители, сроки освоения и объем производства этих изделий» [18]. Лесечко считал, что координация по созданию и производству советских ЭВМ необходимо возложить на Госплан, сформовал внутри организации подотдел математического машиностроения, в составе 20 чел.

Однако влиятельные союзники Госкомитета в лице руководства оборонно-промышленного комплекса способствовали тому, что возражения Госплана не были услышаны. Это уникальный для советской политической системы случай, так как чаще всего замечания финансово-экономического блока советского правительства всегда поддерживались в ЦК КПСС.6 октября 1958 г. Президиум ЦК КПСС утвердил постановление «О неотложных мерах по созданию и производству электронных вычислительных машин» [19]. Этот документ сыграл ключевую роль в развитие советских ЭВМ.

В преамбуле постановления призывалось укрепить исследовательскую и проектную базу в области ЭВМ. Основными исполнителями, занимающимися разработкой «научных проблем в области создания средств электронной вычислительной техники» объявлялись Академия наук СССР и Академии наук Украины и Грузии. На них были возложены задачи по созданию новых высокоэффективных физических и технических средств для ЭВМ, обеспечивавших резкое повышение емкости запоминающих устройств и производительности этих машин. Речь шла о следующих научно-исследовательских работах по созданию логических и запоминающих элементов: на основе сегментоэлектрических материалов, использующих явление сверхпроводимости, на тонких ферромагнитных пленках, а также на электрооптических элементах. Непосредственное решение этих задач было возложено на Институт кристаллографии, Ленинградский физико-технический институт, Физический институт АН СССР, а также на институты физики Украины и Грузии.

Госкомитет по радиоэлектронике особое внимание должен был сосредоточить на решении военных задач, а именно – создание ЭВМ, обеспечивающих сбор радиолокационной информации и радиолокационных станциях обнаружения и целеуказания, вторичную обработку, передачу и прием этой информации. Отдельно была возложена координация по созданию ЭВМ для самолетов, крылатых ракет и зенитных управляемых снарядов на Госкомитет по авиационной технике, ЭВМ для подводных лодок, надводных кораблей и систем береговой обороны на Госкомитет по судостроению, наконец, ЭВМ для баллистических ракет, наземной ракетной и ствольной артиллерии было возложено на Госкомитет по оборонной технике. В постановлении оговаривалось создание специализированных ЭВМ для нужд Минобороны СССР: «Альфа», «Бета», «Вулкан», «Снабжение», «Звезда-ВТ», «Удар-1», «Чайка», «Туча», «Тайфун-ВТ» и «Пламя-ВТ».

Отличало этот документ то, что в нем уделялось довольно много внимания развитию «гражданских» ЭВМ. К 1963 г. в СССР должны были функционировать четыре типа ЭВМ: сверхмощные (быстродействием более 100 тыс. операций в секунду и внутренним накопителем до 100 тыс. чисел), большой мощности (до 20 тыс. операций в секунду и внутренним накопителем до 2 тыс. чисел по типу М-20 и «Арагац»), средней мощности (по типу БЭСМ-2 с быстродействием до 10 тыс. операций в секунду и внутренним накопителем до 2 тыс. чисел или «Киев» с быстродействием 5 тыс. операций в секунду и внутренним накопителем 1 тыс. чисел) и, наконец, малой мощности (с быстродействием до 1–2 тыс. операций в секунду по типу «Урал-2», «Ереван» и М-3).

Были осуществлены и важные структурные изменения: СКБ № 245 было преобразовано в НИИ электронных математических машин при Госкомитете по радиоэлектронике, а Пензенский филиал СКБ № 245– в НИИ электронных управляющих вычислительных машин. На первый институт были возложены обязанности по созданию электронных вычислительных машин, а на второй – электронных управляемых машин. В Ленинграде был образован НИИ по ферритовым и оксиферным элементам для вычислительной техники. Были пересмотрены задачи отдельных научных учреждений. Например, НИИ-49 в Ленинграде и Морской НИИ № 1 были задействованы в разработке вычислительных машин для нужд военно-морского флота, а НИИ-48 в Новосибирске по разработке ЭВМ для баллистических и наземной ракет, а также ствольной артиллерии. Постановление фактически открывало новый этап в строительстве вычислительных центров. Так, создавались два ключевых вычислительных центра – при Госплане СССР для расчетов в области планирования и экономического анализа и при Госкомитете по радиоэлектронике для проведения расчетов по системе ПВО.

В документе речь шла не только о создании новых ЭВМ, но и о подготовке кадров. Так, за 1959 – 1961 планировалось выпустить 4315 специалистов с высшим образованием, в том числе 1975 по специальности «математические и счетно-решающие приборы и устройства» и 2340 чел. по специальности «математика (вычислительная математика)». Одновременно с этим с 1958 г. были созданы курсы на 1,5 года обучения для инженеров, рассчитанные на 500 слушателей в год. При этом за слушателями курсов был сохранен среднемесячный заработок по месту работы, но не выше 1250 руб. в месяц.

В конце 1958 – середине1959 гг. наряду с постановлением от 6 октября был принят еще ряд документов, посвященных развитию отрасли. Одним из них стало постановление ЦК КПСС и СМ СССР от 3 декабря 1958 г. «О неотложных мерах по быстрейшему увеличению производственных мощностей электровакуумной и полупроводниковой промышленности» [20], в соответствие с которым корректировались планы, и предполагалось резкое увеличение объемов производства подобных электронных товаров. Еще одним важным политическим решением стало постановление июньского пленума 1959 г., на котором обсуждались вопросы ускорения технического прогресса в промышленности и строительстве. В частности, было принято решение о «внедрении радиоэлектронной техники во все отрасли народного хозяйства».

Примечательно, что руководство Госплана СССР не оставляло попыток застопорить развитие вычислительной техники. В этом отношении характера записка В.Д. Калмыкова от 10 марта 1959 г., в которой руководитель Госкомитета жаловался, что, несмотря на постановление от 6 октября 1958 г., Госплан выделил на строительство новых заводов вычислительных машин в 1959 г. только 628 млн руб., хотя первоначально было предусмотрено 732 млн руб. [21] Калмыков жаловался, что такое снижение финансирования «не обеспечивает ускоренного развития вычислительной техники, как этого требуют интересы народного хозяйства и обороны страны». Действительно, нехватка финансирования уже к марту 1959 г. привела к консервации Минского завода математических машин Казанского, Рязанского и Астраханского заводов вычислительных машин, Ульяновского завода электронных элементов вычислительной техники. Записка Калмыкова по указанию заведующего Общим отделом была разослана всем членам и кандидатам в члены Президиума ЦК КПСС, а также Д.Ф. Устинову и И.И. Кузьмину. Однако, так как вопрос касался вполне конкретных мер, то члены высшего партийного органа передали его на рассмотрение Совета Министров [22].

Незадолго до июньского пленума ЦК на заседании Секретариата ЦК 23 мая 1959 г. изучался вопрос о создании новой высокопроизводительной ЭВМ. Комиссии в составе Д.Ф. Устинова (председатель), А.Н. Шелепина, В.Д. Калмыкова, М.В. Келдыша и И.Д. Сербина было поручено в двухмесячный срок подготовить проект постановления. Окончательная записка комиссии была готова лишь к 15 августа. Члены комиссии предлагали приступить «к разработке новой электронной вычислительной машины с программным управлением, выполненной на полупроводниковых элементах (транзисторах), имеющей скорость 200 тыс. арифметических операций в секунду и объемом памяти 35 тыс. числе» [23]. Это была амбициозная задача, т.к. самая мощная на тот момент советская ЭВМ М-20 делала не более 20 тыс. операций в секунду. Но самое интересное, кто был основным исполнителем этого государственного заказа. Разработка новой ЭВМ была поручено инженерно-техническим работникам 8 главного управления и Опытного завода КГБ. На эти цели было выделено почти 1,1 млн руб., а также было разрешено строительство на территории Опытного завода в Москве дополнительного здания площадью до 1800 м2. Речь шла о знаменитой ЭВМ «Весна», опытная партия которой должна была сойти с конвейера завода математических машин Ульяновского совнархоза уже к середине 1960 г.

25 сентября 1959 г., т.е. спустя почти месяц после записки комиссии, Президиум ЦК КПСС утвердил постановление ЦК КПСС и СМ СССР «Об электронных вычислительных машинах» [24]. Наряду с КГБ еще одним разработчиком «Весны» стал Математический институт им. В.А. Стеклова АН СССР. Новая вычислительная машина не была единичным изобретением, сконструированным только для нужд КГБ, как например, целый ряд специальных ЭВМ для оборонного ведомства. В технических параметрах было зафиксировано: «Машина “Весна” стационарного типа предназначается для решения научных, технических и экономических задач». Кроме того, Госкомитет по радиоэлектронике должен был в течение 1960 – 1962 гг. разработать унифицированное многоколонковое печатающие устройство записи информации и устройство перезаписи информации с перфокарт на магнитную ленту, что также говорило о том, что «Весна» должна была стать незаменимой машиной не только в деле защиты государственной безопасности.

Наряду с постановлениями о развитии вычислительной техники все больше внимания представители ЦК стали сосредотачивать на развитии полупроводниковой промышленности и микроэлектроники. Вопросы полупроводников обсуждалось в ЦК в конце 1959 – начале 1960 г., в частности на совещании, состоявшимся 17 декабря 1959 г. у секретаря ЦК и члена Президиума ЦК КПСС А.Б. Аристова. В совещании участвовали академики А.Ф. Иоффе, А.И. Несмеянов, А.Г. Иосифьян, Л.А. Арцимович, В.М. Глушков и другие советские ученые. Главным оратором на совещании был Иоффе. Но не менее показательны и другие выступления. Например, Несмеянов заявлял, что решение вопроса о полупроводниковой промышленности разрешит многие проблемы конструирования современных ЭВМ. Довольно образно о необходимости развития этого направления производства говорил член-корреспондент Б.М. Вул: «Мы говорим, что нужно догнать Америку по производству молоко и мяса, но нужно догонять не только по этим видам продуктов. Академия наук приняла ряд мер по производству полупроводников. Нужно говорить не только о молоке и мясе, но и полупроводниках […] В соревновании с капиталистическим миром важно выиграть и на этом фронте, потому что возможности, которые кроются в полупроводниках, открывают большие возможности в области энергетики и главное в области обороны страны» [25]. По итогам совещания 14 января 1960 г. была подготовлена записка за подписями Аристова, Кириллина, Рудакова, Сербина и Фролова об использовании полупроводников, отдельное внимание было уделено электронике и автоматизация производственных процессов. Но следует признать, что в документе не поднимались вопросы, непосредственно связанные с развитием ЭВМ, скорее они касались общих проблем развития полупроводников.

Начиная с 1960–1961 гг. в ЦК КПСС активно рассматривались вопросы микроэлектроники или как тогда называли это направление – микроминиатюризация. Вопрос об этом поднимался еще накануне совещания в ЦК по полупроводникам. В обширной записке А.Ф. Иоффе, направленной в ЦК КПСС накануне совещания, заявлялось, что внедрение полупроводников приведет к миниатюризации, улучшению работы и удешевлению производства электронно-счетных машин. Но впервые в полной мере вопрос о микроэлектронике поставил перед руководством страны поставил А.И. Шокин – председатель Государственного комитета по электронной технике. В записке, направленной в ЦК КПСС в начале июля 1961 г., он писал: «Для успешного решения новых тактических задач необходимо срочно создать и внедрить принципиально новые, отличные от существующих направления и методы конструирования и производства радиоэлектронной аппаратуры, ее элементов, технологического и контрольно-испытательного оборудования. Одним из таких новых направлений, основывающихся на достижениях современной полупроводниковой техники и молекулярной электроники, является микроминиатюризация радиоэлектронной аппаратуры и ее элементов» [26]. 1 августа 1961 г. Президиум ЦК КПСС на основе записки Шокина утвердил постановление «О развитии работ по микроминиатюризации радиоэлектронной аппаратуры» – первый нормативный акт, посвященный развитию этой новой отрасли промышленности [27]. Но наибольшее внимание идеям микроэлектроники стали уделять ученые А.И. Берг и Ф.Г. Старос, чьи предложения активно обсуждались в аппарате ЦК.

Наряду с развитием полупроводниковой промышленности и микроэлектроники в 1960–1961 гг. в ЦК уделяли особое внимание формированию новых центров по созданию ЭВМ. В соответствие с постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 4 апреля 1961 г. «О мерах дальнейшего ускорения развития электронной и радиотехнической промышленности» [28] в Латвию и Белоруссию были вложены значительные ресурсы, направленные на создание новых центров электронной промышленности. Выбор именно этих западных советских республик был связан с экспортом советских ЭВМ. Об этом свидетельствовало постановление Президиум ЦК КПСС от 30 мая 1961 г. «О поставке электронных вычислительных машин за границу» [29], в соответствии с которым в социалистические и в капиталистические страны планировалось отправлять ЭВМ «Минск-1», произведенные в Белоруссии.

С начала 1960-х годов в высших органах власти активно обсуждался вопрос о создании нового поколения сверхмощных компьютеров. Так, еще в записке Калмыкова и Устинова от 15 мая 1960 г., высказывались пожелания о создании новейшего электронного оборудования и ЭВМ для космической отрасли. Авторы писали: «Должно быть создано принципиально новое радиоэлектронное оборудование для наземных космических центров радиоуправления и связи, обладающие сверхчувствительными приемными устройствами (в сотни и тысячи раз чувствительнее использовавшихся до сих пор) и высокостабильными передающими устройствами. Такие космические центры должны иметь антенные системы площадью в десятки тысяч квадратных метров и сложную систему автоматического управления; необходимо разработать новое радиоэлектронное оборудование, автоматику и электронно-вычислительные машины для измерения параметров движения космических объектов относительно Земли и планет» [30]. Но только спустя почти два года – 5 сентября 1962 г. было принято постановление ЦК КПСС и СМ СССР «О дальнейшем развитии средств электронной вычислительной техники» [31], ставшее очередным рубежным документом в развитии советских ЭВМ. Постановлением, в частности, впервые предусматривалось создание универсальной сверхбыстродействующей электронной цифровой вычислительной машины (быстродействием до 10 млн операций в секунду) для решения сложных математических задач и обработки данных, а также машин для обработки алфавитно-цифровой информации с быстродействием до одного млн операций в секунду.

1958–1962 гг. стали важным этапом в формировании советской электроники. Власть к концу 1950-х осознала необходимость ускоренного развития ЭВМ, что отчетливо прослеживается в решениях ЦК КПСС. При этом речь шла, в первую очередь, о создании необходимого инструментария для военно-оборонного комплекса, атомной и космической отраслей. На эти же годы пришлось начало использования новых технологий, связанных с микроэлектроникой и полупроводниками. В конце 1950-х – начале 1960-х годов ЭВМ все еще оставались частью «закрытого» сектора советской экономики, но именно в эти же годы происходит процесс постепенного включения электронно-вычислительных машин в «гражданские» сектора. В производстве участвовали специальные органы, такие как КГБ (например, в производстве машины «Весна»), что свидетельствовало о стремлении руководства СССР развивать электронику любыми доступными способами.

Источники финансирования

Исследование выполнено при финансовой поддержке РНФ в рамках научного проекта № 17-18-01728.

Список литературы

1. Гарынов А.А. История производства и применения в народном хозяйстве СССР электронно-вычислительной техники в 40-80-е гг. ХХ в. // Известия Пензенского государственного педагогического университета им. В.Г. Белинского. Гуманитарные науки. 2010. № 15 (19). С. 75 – 84;

2. Кутейков А.В. Советский опыт внедрения информационных технологий в экономику страны (на примере истории проекта общегосударственной автоматизированной системы управления народным хозяйством СССР (ОГАС) в 1960 – 1980-х годах) // Экономическая история. Обозрение. Вып. 15. М., 2011. С. 124 – 138;

3. Стрюкова Е.П. Модели автоматизированных систем управления в СССР в 1950 – 1980-е гг. // Гуманитарные науки в Сибири. 2012. № 4. С. 70 – 73;

4. Крайнева И.А., Пивоваров Н.Ю., Шилов В.В. Становление научно-технической политики в области вычислительной техники (конец 1940-х – середине 1950-х гг.). Статья первая. // Идеи и идеалы. 2016. Т. 1. № 3 (29). С. 118 – 135;

5. Крайнева И.А., Пивоваров Н.Ю., Шилов В.В. Становление научно-технической политики в области вычислительной техники (конец 1940-х – середине 1950-х гг.) // Идеи и идеалы. 2016. Т. 1. № 4 (30). С. 135 – 155;

6. Афендикова Н.Г. О роли М.В. Келдыша в некоторые ключевые моменты становления отечественной техники // Препринты ИПМ им. М.В. Келдыша. 2017. № 58. С. 1 – 12;

7. Парамонов В.Н. Промышленная автоматизация в СССР в 1960-х – середине 1980-х годов: застой или прорыв? // Труды SORUCOM-2017. Материалы четвертой международной конференции. М., 2017. С. 283 – 291;

8. Сусов Р.В. Цифровая вычислительная техника в советском народном хозяйстве // Труды SORUCOM-2017. Материалы четвертой международной конференции. М., 2017. С. 353 – 357;

9. Китов В.А., Сафронов А.В. Страницы истории главного вычислительного центра Госплана СССР // Цифровая экономика. 2019. № 1(5). С. 17 – 24;

10. Китов В.А., Шилов В.В. Точка отсчета истории отечественной кибернетики // Анатолий Иванович Китов. М., 2020. С. 431 – 435;

11. Миронов Г.А. Первый ВЦ и его основатель // Анатолий Иванович Китов. М., 2020. С. 436 – 442.

12. РГАНИ. Ф. 5. Оп. 39. Д. 272. Л. 16.

13. РГАНИ. Ф. 3. Оп. 16. Д. 567. Л. 14.

14. Там же. Д. 783. Л. 79 – 82.

15. Там же. Оп. 14. Д. 243. Л. 145.

16. Там же. Л. 143.

17. Там же. Д. 301. Л. 12.

18. Там же. Л. 25 – 29.

19. Там же. Д. 312. Л. 8.

20. РГАНИ. Ф. 3. Оп. 14. Д. 356. Л. 56.

21. Там же. Ф. 5. Оп. 39. Д. 211. Л. 15.

22. Там же. Ф. 3. Оп. 14. Д. 401. Л. 72.

23. Там же. Д. 513. Л. 13.

24. Там же. Д. 532. Л. 4.

25. Там же. Оп. 39. Д. 231. Л. 44 – 47.

26. Там же. Д. 267. Л. 159 – 160.

27. Там же. Ф. 3. Оп. 14. Д. 478. Л. 9.

28. Там же. Оп. 18. Д. 16. Л. 24.

29. Там же. Д. 24. Л. 13 – 14.

30. Там же. Оп. 47. Д. 279. Л. 163.

31. Там же. Оп. 18. Д.111. Л. 23 – 25.

Об авторе: Институт всеобщей истории РАН, Москва pivovarov.hist@gmail.com
Материалы международной конференции Sorucom 2020
Помещена в музей с разрешения автора 14 апреля 2022