Человеческие качества Алексея Андреевича Ляпунова
Я.И. Фет
В работах современных гуманистов используется очень важное, на наш взгляд, представление о качествах человека[1]. Гуманисты надеются, что можно изменить современное общество к лучшему путём совершенствования человеческих качеств. Разумеется, качества того или иного человека вряд ли можно измерить или сопоставить с аналогичными характеристиками другого человека. Однако у каждого из нас имеется интуитивная (и, конечно, индивидуальная!) шкала, по которой мы оцениваем поведение, поступки, высказывания того или иного из окружающих нас людей.
Вспоминая кого-нибудь из выдающихся учёных, часто говорят «Человек с большой буквы». Мы склонны думать, что в этой высокой оценке основную роль играют не столько научные заслуги этого человека, но, главным образом, гражданские характеристики: его поведение, его поступки, отношение к окружающим, реакция на поведение и высказывания окружающих и т. д. Рассказывая о жизни и деятельности учёного, мы вспоминаем знакомые нам черты его поведения в различных обстоятельствах, и постепенно начинаем сознавать и ценить человеческие качества нашего героя.
В этой статье я постарался собрать различные эпизоды, высказывания, письма и документы, имеющие отношение к жизни Алексея Андреевича Ляпунова. Мне представляется, что эти материалы правдиво характеризуют учёного и свидетельствуют об его исключительно высоких человеческих качествах. Особенно важно показать личность Ляпунова и его человеческие качества как пример для сегодняшних учащихся и их воспитателей.
Возможно, что самое яркое проявление гражданского мужества и высоких человеческих качеств А.А. Ляпунова, это его бесстрашная и бескомпромиссная защита кибернетики и генетики от невежественных и жестоких лжеучёных. Об этой подвижнической деятельности учёного написано немало (достаточно сослаться на книгу «Алексей Андреевич Ляпунов»[2]). Но если бы мы захотели кратко охарактеризовать эту деятельность Ляпунова, то вряд ли нашли бы более ёмкую и исчерпывающую характеристику, чем это сделал в октябре 1971 года Владимир Андреевич Успенский, поздравляя Алексея Андреевича с шестидесятилетием:
С течением многих лет я с восхищением наблюдал Вашу деятельность, я рассматриваю Вас как одну из героических фигур русской науки. Более молодому поколению трудно поверить, сколько бесстрашия, настойчивости и принципиальности нужно было проявить Вам для того, чтобы дать родиться новой науке – кибернетике. [3]
Высокая интеллигентность
Из воспоминаний Ивана Борисовича Погожева[4]:
Отмечу одну характерную черту ляпуновского общения с людьми, которую мне хочется назвать «постоянно высокой интеллигентностью». Он всегда разговаривал с естественным, совершенно одинаковым вниманием и уважением с людьми, находящимися на самых различных ступенях должностной и научной лестницы: с академиком Сергеем Львовичем Соболевым и студентом-первокурсником, с маршалом Павлом Николаевичем Кулешовым и старшим лейтенантом, слушателем Артакадемии. Такая манера не унижала никого, напротив, всех поднимала, делая лучше и чище духовно.
Кроме того, А.А. Ляпунов обладал редкой способностью искренне радоваться чужому научному успеху. Когда даже мало знакомый ему человек получал интересный научный результат и сообщал ему об этом, А.А. Ляпунов приходил в восторг. Он буквально светился от счастья и стремился рассказать о новом результате решительно всем, поднимая его автора до высот необыкновенных. В такие минуты он был прекрасен: чёрные глаза его сияли, он быстро ходил по комнате, заряжая всех своей энергией и добром.
К своим собственным результатам он относился более чем скромно.
Чувство зависти к чужому научному успеху у него, по-моему, полностью отсутствовало.
Он был очень снисходителен и мягок к недостатку научного образования у собеседника и всегда стремился быть максимально понятным ему, никогда не подчеркивая своей энциклопедической образованности. Однако научной халтуры он никогда не прощал, к ней был всегда непримирим.
Защита культуры
Биографии великих учёных
Письмо П.Л. Капице
Дорогой, глубокоуважаемый Пётр Леонидович!
Я в совершенном восторге от Вашей книги «Ломоносов, Франклин...». Очень Вам благодарен, за то, что Вы мне её подарили. Эти биографические очерки чрезвычайно актуальны по сей день, в особенности проблема изоляции Ломоносова и важность нормальных научных общений. Розерфорда и Ланжевена я, разумеется, никогда не видел, а всё, что мне приходилось о них читать, носило гораздо более официальный характер. В Ваших биографиях о них создаётся впечатление как о живых людях.
У нас эти книги закуплены в ФМШ и читаются с большим увлечением…
Январь 1965 г. А. Ляпунов
Алиса в стране чудес
А.У. Китайнику[5]
Глубокоуважаемый Абрам Ушерович!
Обращаюсь к Вам с большой просьбой. Мой друг Феликс Владимирович Широков показал мне перевод книг Льюиса Кэррола «Алиса в стране чудес» и «Сквозь зеркало…». Перевод выполнен Н.М. Демуровой и издан на русском языке в Болгарии. Книги эти совершенно замечательные, перевод выполнен очень хорошо. Он получил высокую оценку со стороны К.И. Чуковского (см. «Литературная Россия» от 20/IX-1968 г., статья «Победителей не судят …»). Упомянутые книги настолько знамениты, что они постоянно используются как источники эпиграфов и очень часто цитируются. В настоящее время в Англии существует подробно прокомментированное Мартином Гарднером (известным научным писателем, многие книги которого переведены на русский язык) издание этой книги. Перевод комментариев Мартина Гарднера может быть выполнен в короткий срок. Моя просьба состоит в том, чтобы поднять вопрос об издании этой книги с комментариями Гарднера и хорошо сделанными иллюстрациями Вашим издательством.
Пользуюсь случаем, чтобы высказать Вам своё восхищение рядом детских книг, которые Ваше издательство выпустило в последние годы.
С искренним уважением к Вам
Член-корреспондент АН СССР А. Ляпунов
27/I-1971 г.
«Новый мир». Повесть И. Грековой
Письмо А.Т. Твардовскому
Глубокоуважаемый Александр Трифонович!
В седьмом номере Вашего журнала за 1967 год помещена замечательная повесть И. Грековой «На испытаниях». В этой повести показан тяжёлый, но увлекательный труд инженеров-исследователей, занятых созданием и испытанием новой военной техники. В повести показаны живые люди разных характеров и уровней квалификации, участвующие в этой работе. Производит большое впечатление точность художественных образов, реальность процесса преодоления трудностей различного характера, возникающих в этой работе, и подлинность изображения обстановки того времени (начало пятидесятых годов).
Мне хорошо знакома обстановка, описанная в повести, и я близко знаю многих людей, принимавших участие в подобных работах. Многое из того, что я видел лично или слышал в рассказах моих друзей, очень похоже на то, что описано в этой повести. Несомненно, автору удалось создать обобщённый художественный образ того, что было характерно для указанного периода.
Повесть «На испытаниях» сразу обратила на себя внимание. В первые же дни после выхода журнала в свет я со всех сторон получал многочисленные советы её прочесть и, прочитав её, я получил большое удовольствие. Я хочу выразить Вам свою благодарность за публикацию этого прекрасного произведения.
С искренним уважением член-корреспондент АН СССР
А.А. Ляпунов.
[1967]
Музыкальная культура
Министру культуры СССР тов. Е.А. Фурцевой
Глубокоуважаемая Екатерина Алексеевна!
Я обращаюсь к Вам с просьбой, касающейся вопросов распространения музыкальной культуры.
В Новосибирске живёт и работает пианистка высшей квалификации В. А. Лотар-Шевченко. За последние годы она совершила серию гастрольных поездок в Ленинград (30 концертов с постоянными аншлагами), в Киев (не менее 10 концертов с аншлагами), Одессу, Львов, Киров, Владивосток, Хабаровск, Читу, Красноярск и т. д. с неизменными огромными успехами и аншлагами. Она дала также целую серию концертов в Новосибирске с неизменным бурным успехом.
В то же время её концертная деятельность организована из рук вон плохо. В. А. Лотар-Шевченко могла бы давать значительно больше концертов. Во многих городах имеется огромное количество слушателей, которые очень хотели бы слышать её исполнение. В частности, она дважды выступала в Москве в институте им. Гнесиных в переполненном зале, причем огромное число людей не смогло получить билетов. Приходилось вызывать милицию для установления порядка.
Очень прошу Вас дать указания Гастрольбюро и новосибирской филармонии, чтобы они уделили большее внимание организации концертов выдающейся пианистки В. А. Лотар-Шевченко.
Чл.– корр. АН СССР А. Ляпунов
Новосибирск–72, Воеводского 4. [1971]
Судьба художника
Р.Л. Берг – А.А. Ляпунову
Дорогой Алексей Андреевич,
Поддержите, пожалуйста, Юру Кононенко, который обратится к Вам с просьбой. Положение его отчаянное и нужно срочно ему помочь.
Вашего звонка Льву Георгиевичу Лаврову Е-5-04-31 или Николаю Гавриловичу Чусовитину Е-5-04-29 будет достаточно, чтобы судьба художника решилась.
Буду Вам благодарна, Р. Берг
9 июля 67 г
На фронте
Алексей Андреевич в начале войны отказался от брони и с марта 1942 года находился в действующей армии. Осенью 1943 года он был назначен командиром топографического взвода 22-го гвардейского артиллерийского полка. «Учёный физических и математических наук гвардии лейтенант Ляпунов – ваш новый командир». Так был представлен топографам и вычислителям новый командир взвода – высокий, черноусый, с задорными глазами, красивый человек.
Однополчанин лейтенанта Ляпунова, Владимир Тихонович Стебунов вспоминает[6]:
Наш полк готовился к форсированию Днепра в районе Цюрупинска. При ликвидации плацдарма немцев Алексей Ляпунов показал себя достойным командиром: умным, расчетливым и деятельным, честным, болеющим за каждого солдата, смелым и находчивым в решении боевых задач. Взвод уверился в своем командире, сдружился с ним, а это на войне очень важно.
Кто такой командир взвода на войне? Это тот же солдат, но на котором, кроме всяких обязанностей, лежит ещё ответственность за рядом бегущих по полю боя, сидящих в окопе, получающих из одного котла кашу солдат. Таким и был Ляпунов.
Солдаты не только уважали, но и любили Алексея Андреевича, по-сыновьи заботились о своем командире. Нередко топовзвод, в силу особых задач, питался «подножным кормом». Всё, что было лучшим, старались предложить командиру, хотя он не раз говорил:
– Думать нужно о работе, а не о личности командира взвода. (Всё, что делали солдаты, он называл работой).
С приходом Ляпунова топопривязку батарей, подготовку исходных данных для стрельбы, взвод стал выполнять во много раз быстрее и значительно точнее. Повысилась эффективность огня дивизиона. Ляпунова привлекали для руководства подготовкой исходных данных для стрельбы полковых и дивизионной артиллерийских групп. Нет таких наступательных операций 1944–1945 гг., в которых участвовала дивизия, где бы не были применены знания и умение Ляпунова.
Против невежества
Белиберда
В марте 1964 года Алексей Андреевич получил из Киева, от Л.А. Калужнина[7], письмо:
Дорогой Алексей Андреевич!
Я пишу Вам по поводу нескольких вопросов. Первое и самое спешное – это злосчастное дело с диссертацией «философа» В.А. Шовкопляса «Ленинская теория отражения – философская основа кибернетики». Вы помните, я Вам оставил автореферат этого бреда, и Вы хотели послать Ваш отзыв философскому учёному совету КГУ…. Эта непотребная история разгорается в большой скандал, так как наши философы, несмотря на очень резкий отзыв Глушкова, всеми силами хотят остепенить Шовкопляса…
Конечно, смешно и грустно, что из-за такой чепухи приходится беспокоить и Вас, и других почтенных людей. Но что же делать? Ведь нужно создать прецедент, чтобы и впредь было неповадно осквернять науку подобным неучам. Простите за беспокойство!
22 марта 1964 Ваш, Л. Калужнин
Алексей Андреевич отправил следующий отзыв[8]:
Отзыв
о работе В.А. Шовкопляса
«Ленинская теория отражения – философская основа кибернетики», представленной в качестве диссертации
на соискание учёной степени кандидата философских наук
(составлено на основе автореферата)
Рецензируемый автореферат представляет собой абсолютно безграмотную белиберду, с полной очевидностью свидетельствующую о том, что автор не имеет ни малейшего представления о научном содержании кибернетики. В реферате цитируются работы разных авторов, причём из текста ясно, что автор диссертации не понимает цитируемых работ. Принятие к защите такой диссертации является скандальным.
Копию настоящего отзыва я направляю в Президиум ВАКа и в Президиум АН УССР.
Зав. отделом теоретической кибернетики
Института математики СО АН СССР
профессор, доктор физ.-мат. наук А.А. Ляпунов
1 апреля 1964
К сожалению, товарищ Шовкопляс вскоре защитил в Киеве свою белиберду под изменённым названием: «Гносеологическая природа основных категорий кибернетики».
Контррецензия[9]
А.А. Ляпунов и И.А. Полетаев – А.С. Монину
Москва, ЦК КПСС, отдел науки,
А.С. Монину
Глубокоуважаемый Андрей Сергеевич!
Во втором номере журнала «Животноводство» помещена вредная и возмутительная рецензия М.М. Лебедева на книгу М.Е. Лобашева «Генетика». Мы написали краткую контррецензию и направляем её в Ленинградский Университет, в журнал «Животноводство» и Вам.
С глубоким уважением
А.А. Ляпунов
И.А. Полетаев 5 марта 1964
РЕЦЕНЗИЯ
В № 2 за 1964 год журнала «Животноводство» помещена безграмотная рецензия М.М. Лебедева: «Книга новая, идеи старые, ошибочные» на первоклассный учебник генетики М.Е. Лобашева. Вместо того, чтобы разбирать содержание книги по существу, М.М. Лебедев жонглирует ссылками на авторитетные источники, извращая их, и совершенно неуместно противопоставляет их содержанию книги. Рецензия выдержана в духе решительно осужденного партией культа личности, не содержит деловых аргументов, голословно шельмует советских учёных, вводит в заблуждение работников сельского хозяйства.
Необходимо принять меры к прекращению публикации таких статей и привлечь к ответственности, как автора рецензии, так и редакцию журнала, опубликовавшего её.
Доктор физ-мат наук А.А. Ляпунов
Кандидат техн. наук И.А. Полетаев
05.03.64
Три экземпляра настоящей рецензии направлены:
1) в ЦК КПСС, отдел науки, 2) Ленинградский Гос. Университет, 3) редакции журнала «Животнводство».
Мужество говорить правду
Против антисемитизма
Из воспоминаний Игоря Александровича Мельчука «Как начиналась математическая лингвистика»[10]:
Это был пятьдесят шестой год, я окончил университет…
После этого я так сблизился с Ляпуновым, что он обязательно хотел взять меня к себе на работу в ИПМ и создать большую группу машинного перевода в своём институте.
Меня он хотел взять, и при всём его колоссальном влиянии ему отказали несколько раз, причём в последний раз в резкой и грубой форме: еврей. Евреи были там не нужны. Тогда он добился, чтобы, по крайней мере, это место, которое он для меня отвоевал в Президиуме, ему лично оставили, и он эту ставку передал в Институт языкознания, чтоб меня взять туда. Я это всё так подробно рассказываю, потому что для судеб науки всё это играло очень большую роль.
Я особо повторяю то, что касается меня. Я сейчас объясню, в чём состояла для меня лично вся эта история. Если бы я попал в институт к Ляпунову, я, возможно, не стал бы тем, чем я стал. Не знаю, лучше это или хуже. Но я был бы совершенно другим человеком с очень сильно другими взглядами.
Меня не хотели брать и в Институт языкознания, по той же самой причине. Директор честно сказал Ляпунову. Это было почти при мне. Алексей Андреевич пришёл со мной лично к директору, когда директор как-то так замялся и попросил меня выйти. У них был разговор на такую же тему. Алексей Андреевич раскричался, начал размахивать руками. Я не слышал конкретных слов, но было совершенно очевидно, что дело в этом: был слышен шум голосов сквозь запертую дверь, а вышел Ляпунов красный, возбуждённый, очень злой – и тут же мне пересказал беседу: директор ему сказал, что у него уже много евреев, и он ещё одного принять не может.
Но он его заставил меня взять…
Учитель, воспитатель, просветитель
Алексей Андреевич был замечательным педагогом и пропагандистом научных знаний. Этому благоприятствовал редкий набор качеств: широкий кругозор, ораторский талант, эффектная внешность, а главное – какая- то трогательная привязанность к молодёжи и детям, умение понятно и одновременно точно вести разговор с самыми различными по уровню и характеру образования людьми.
Алексей Андреевич интересовался преподаванием на всех ступенях образования, от высшей до начальной школы. Его интересы не ограничивались преподаванием математики. Они охватывали весь цикл естественных наук. Его волновали проблемы воспитания. В разное время А.А. Ляпунов был профессором Московского университета, Артиллерийской академии имени Дзержинского, заведовал кафедрами математического анализа и кибернетики в Новосибирском университете. И всюду он принимал самое живое участие в решении важных задач вузовского преподавания.
Вместе с тем, его глубоко волновали школьные дела, и участие в них он рассматривал как своё кровное дело. Начиная с 1957 г., вместе с Я. Дубновым и А. Маркyшевичем он участвует в издании серии сборников «Математическое просвещение», в которых большое внимание уделяется пропаганде новых идей в преподавании математики, публикует статьи, посвящённые основам школьного курса математики, опыту отечественной и зарубежной школы.
Педагогическая деятельность А.А. Ляпунова достигает своей вершины в новосибирском Aкaдeмгopoдке, где условия для экспериментирования и пропаганды новых идей были весьма благоприятными.
Вместе с М.А. Лаврентьевым Алексей Андреевич был инициатором создания в 1962 г. первой в нашей стране физматшколы-интерната (ФМШ) при Новосибирском университете. Он был также одним из организаторов сибирских математических олимпиад и летних физматшкол в Академгородке. Будучи заместителем председателя Учёного совета ФМШ и активным лектором, он оказал большое влияние на становление и развитие этой школы нового типа.
Алексей Андреевич был любимым гостем и почётным членом Клуба юных техников, Станции юных нату- ралистов, вёл математические классы в школе № 130. Помимо математических курсов, он создал для ФМШ новую оригинальную программу курса землеведения, читал лекции по геологии, астрономии.
Уже первое знакомство с ним будущих фымышат производило на них огромное впечатление. Алексей Андреевич принимал активное участие в разработке первых учебных планов, в обсуждении проспектов программ, содержания и форм работы с будущими учащимися, решении организационных вопросов. Именно Алексею Андреевичу Ляпунову было предоставлено почётное право 21-го января 1963 года прочитать первую лекцию в ФМШ.
Деятельность А.А. Ляпунова в физматшколе оставила глубокие следы в области воспитания школьников. Дело не только в огромной воспитательной роли правильно поставленного процесса преподавания математики. Учащиеся видели перед собой живой пример беззаветного служения людям, науке.
ФМШ
Многие воспитанники ФМШ («фымышата») теперь стали известными учёными, прославляющими сибирскую математическую и физическую школы не только в нашей стране, но и за её пределами – в «ближнем» и «дальнем» зарубежье, как теперь принято говорить. Что думают об этой уникальной школе современники Алексея Андреевича?
С.Э. Шноль[11]
…Я начал этот очерк с рассказа о домашнем кружке Ляпуновых. Педагогическая страсть – сильнейшая в Алексее Андреевиче. Он был Учителем. И когда в 1962 году он уехал в Сибирский научный центр, эта его благородная страсть воплотилась в замечательном деле – в виде Физико-математической школы-интерната в Сибирском отделении Академии наук. Он был первым заместителем председателя Учёного совета ФМШ, одним из организаторов сибирских математических олимпиад и летних физматшкол в Академгородке. Его волновали также проблемы обычной школы. В 1972/1973 учебном году, несмотря на колоссальную загруженность, он начал вести регулярные занятия в 9-м классе школы № 130 Академгородка.
С.И. Литерат[12]:
На всю жизнь сохранят сотни фымышат глубокие впечатления от лекций и бесед Алексея Андреевича о живописи, о минералах, метеоритах, ископаемых богатствах нашей страны, о жизни выдающихся русских и советских учёных, художников, о борьбе идей в науке, воспоминания о войне, о роли литературы и поэзии, в частности, в жизни человека… Всего не перечислить.
Никто так интересно не рассказывал учащимся о кибернетике, о роли математики в истории человеческой культуры! Трудно переоценить значимость этой деятельности для воспитания молодого поколения – учащихся не только ФМШ, но и других школ (а выступал Алексей Андреевич перед школьниками многих городов, не говоря уже о Новосибирске!). Учащиеся, особенно в ФМШ, видели перед собой живой пример беззаветного служения людям…
О человеческих качествах Алексея Андреевича Ляпунова говорят его современники
Александр Александрович Малиновский[13]:
Мне хочется сказать об Алексее Андреевиче как о человеке. Я обнаружил, и имел нахальство опубликовать утверждение, что крупные учёные обладали определёнными этическими особенностями: не только честностью, которая необходима для учёного, но большинство обладало ещё одним свойством – добротой. Для того, чтобы широко обобщать, надо обращаться к любым людям, даже враждебным. С достойным пониманием. А это граничит с добротой… Большинство учёных – Дарвин, Фарадей, Эйнштейн … обладали добротой и пониманием других.
И у Алексея Андреевича было удивительное сочетание: он был боец, по натуре совершенно бесстрашный. Это проявилось в ряде случаев, как например, в защите генетики, когда его за семинары по генетике вызывали «на ковер» (когда он был профессором МГУ). И он не отступил нисколько…
Он был бойцом в самых разных отношениях. Бойцом за кибернетику. В армии он был просто бойцом. Но там он был и не просто бойцом… Когда наши войска вошли в Германию и уже было много озлобления против фашистов, Алексей Андреевич заставил видеть разницу между фашистами и немцами. Это могло ему повредить, но руководство разобралось и всё обошлось хорошо.
У Алексея Андреевича была большая щедрость к своим младшим товарищам, щедрость в мыслях. Он легко отдавал свои идеи и мысли. Вот такой он был человек.
Модест Георгиевич Гаазе-Рапопорт[14]:
Алексей Андреевич посвятил свою жизнь бескорыстному служению своей науке и своей стране. Область его научных интересов была настолько широкой, что мы можем с полным основанием называть его энциклопедистом.
Несмотря на широкий спектр интересов, научная деятельность А.А. Ляпунова отличалась всегда высоким профессионализмом. Биологи его считали биологом, геофизики – геофизиком, философы – философом. Большая эрудиция и энциклопедичность, сочетающиеся с целостным, единым подходом к естествознанию, ко всему комплексу научных знаний, явились той почвой, на которой не могли не прорасти идеи кибернетики. В этом отношении налицо определённое сходство А.А. Ляпунова с Н. Винером, который тоже был глубоко и широко мыслившим учёным, работавшим в различных областях.
Юлий Анатольевич Шрейдер[15]:
Что дало кибернетике возможность объединить очень разных людей? Почему семинары Ляпунова стали центром, объединявшим людей разнообразных профессий и научных взглядов?
Что происходило в начальные годы становления кибернетики? Мне кажется, происходило объединение вокруг кибернетики как научной деятельности, которая помогла бы выявить естественные пути возникновения в мире организации, вплоть до разума. Увлекала задача рационального объяснения того, как действует интеллект…
Отношение А.А. Ляпунова к кибернетике напоминало отношение священнослужителя к культу. Ляпунов верил, что он занят неким священным делом. Сама задача естественнонаучного понимания живого – сверхважная… это, по многим косвенным признакам было для Алексея Андреевича существенно. В это вписывалась и его яркая деятельность в поддержку генетики, действительно, совершенно рыцарская и отнюдь не безопасная в те времена.
Игорь Андреевич Полетаев[16]:
Научная истина всегда была для него предметом служения, а ёе поиск – почти культом. К этому бескорыстному, рыцарскому служению истине добавлялось неотразимое личное очарование, умение понятно и одновременно точно вести разговор… Даже спорные суждения звучали в устах Алексея Андреевича привлекательно, почти убедительно. Каждая беседа и общение с ним было интеллектуальным событием и эстетическим переживанием.
***
Так писали современники. Сегодняшний читатель, знакомясь с содержимым нашей статьи, безусловно, почувствует, что Алексей Андреевич Ляпунов был не только выдающимся математиком. Он был и останется в истории как замечательный гуманист, обладавший редкими человеческими качествами.
Примечания
1. Аурелио Печчеи. Человеческие качества / Москва: Прогресс, 1985.– 312 с.
2. Алексей Андреевич Ляпунов / Новосибирск: Филиал «Гео» Издательства СО РАН; Издательство ИВМиМГ СО РАН, 2001.– 524 с.
3. В.А. Успенский – А.А. Ляпунову / См. книгу «Алексей Андреевич Ляпунов», С. 497.
4. И.Б. Погожев. Он по-доброму прочно объединял людей… / См. книгу «Алексей Андреевич Ляпунов», С. 103–104.
5. А.У. Китайник – в то время, главный редактор Западно-Сибирского издательства.
6. В.Т. Стебунов. Письмо Д.А. Гранину. / См. книгу «Алексей Андреевич Ляпунов», С. 112–117.
7. Лев Аркадьевич Калужнин (1914–1990) – математик и логик, преподавал математику во Львове и в Киеве. Основатель кафедры алгебры и математической логики Киевского университета.
8. См. книгу «Алексей Андреевич Ляпунов». С. 306.
9. См. книгу «Алексей Андреевич Ляпунов», С. 304–305.
10. Очерки истории информатики в России / Новосибирск: НИЦ ОИГГМ СО РАН, 1998. – С. 361
11. С.Э. Шноль. Герои, злодеи, конформисты российской науки / 2-е изд. – Москва: Крон-Пресс, 2001. С. 795.
12. С.И. Литерат. Организатор и руководитель школы нового типа / «Алексей Андреевич Ляпунов». С. 134.
13. Из рукописи А.А. Малиновского.
14. М.Г. Гаазе-Рапопорт. О становлении кибернетики в СССР / См. книгу «Очерки истории информатики в России», С. 241.
15. Ю.А. Шрейдер. А.А. Ляпунов – лидер кибернетики как научного движения / См. книгу «Очерки истории информатики в России», – С. 198, 202.
16. И.А. Полетаев. Предисловие к сборнику «Некоторые проблемы математической биологии», посвященному памяти А.А. Ляпунова / Новосибирск, 1973. – С. 8.
Об авторе:
Институт вычислительной математики и математической геофизики СО РАН, Новосибирск
fet@ssd.sscc.ru
Материалы международной конференции SORUCOM 2011 (12–16 сентября 2011 года)
Помещена в музей с разрешения автора