Считал за честь работать с ним
Геннадий Шульгин
В жизни мне встречались разные люди. Одни не оставили ни в воспоминаниях, ни в душе даже крошечного следа, другие же были вроде судьбоносных вех, реперных точек, которые повернули линию моей жизни на новый курс. Одним из таких людей был Анатолий Владимирович Гороховский.
Так уж вышло, что с детства и по сей день радио стало для меня любимым делом, а затем и профессией. Я считаю большим везением, что однажды мне неожиданно предложили работать в лаборатории журнала «Радио». Журнал был для меня чем-то вроде настольной книги. И вот «смотрины» у главного редактора. Из-за стола встал (!) хорошего мужского роста, подтянутый человек, пожал мне руку, пригласил сесть, чем сразу же расположил к себе. Внимательно рассматривал меня несколько секунд, затем спросил:
— Почему вы хотите у нас работать?
Я пробормотал что-то о чести работать радиолюбителю в таком журнале. Не помню точно, что сказал, но явно попал в «десятку ». Анатолий Владимирович уже знал, что я до этого трудился в солидном НИИ, где разрабатывал радиоаппаратуру для космоса и авиации. Поэтому как к профессионалу у него вопросов не было. А вот врастет ли новый человек в коллектив редакции — это еще вопрос. Я, по-видимому, врос, ибо проработал в журнале «Радио» без малого двадцать лет.
Обстановка в редакции была либеральной, люди спокойно работали, каждый знал свое дело, и не было необходимости их подгонять. Журнал всегда выходил в срок. Пообвыкнув и присмотревшись, я понял, что основная заслуга в этом именно Анатолия Владимировича. Это был, с моей точки зрения, идеальный руководитель. Редакторов не дергал, не орал на них, а порой и сам впрягался в чужую работу, ничуть не унижая своей помощью.
В то время — я имею в виду семидесятые — восьмидесятые годы — журнал, по мнению многих его читателей, был наиболее интересным. Постепенно исчезли с его полос «боевые» передовицы, сдобренные каленым партийным словом. Появилось много исторических материалов, лишенных идеологической окраски и цензурных вмешательств.
Хочу отметить, что редакторы не только учили других со страниц журнала, но и учились сами. В редакции постоянно кто-то из «основоположников» читал лекции по разным направлениям радиотехники. Частенько приезжали именитые гости — ученые, космонавты, путешественники, просто интересные люди, и, конечно же, по большей части такие встречи организовывал главный редактор.
Именно Анатолий Владимирович, почувствовав во мне журналистскую жилку, заставил меня развивать эти способности. Благодаря ему я начал регулярно публиковать в журнале корреспонденции, в том числе с «горячих точек», информационные материалы.
Журнал «Радио» (и прежде всего А. В.) был инициатором многих важных дел: это и запуск радиолюбительских спутников-ретрансляторов в космос, и работа в эфире на любительских диапазонах с борта космических станций, и организация связи с различными экспедициями, и помощь в чрезвычайных ситуациях, в дни катастроф.
Дружба с космонавтами при Анатолии Владимировиче имела постоянный характер. Многие из них серьезно занимались радиолюбительским творчеством, и журнал «Радио» был, как они утверждали, хорошим подспорьем в этом занятии. Гостями редакции были Владимир Джанибеков, Лев Демин, Геннадий Сарафанов, Александр Волков, Владимир Титов, Муса Манаров. Когда длился полет Манарова и Титова, их спросили, какой журнал отправить на очередном «грузовике». Они назвали «Радио». У меня до сих пор хранится фотография Мусы с журналом в руках на фоне жилого отсека «летающего космического дома».
Прекрасно помню, как летом 1988 г. Анатолий Владимирович зашел ко мне в лабораторию и сказал, что, по совету психологов, контролирующих состояние космонавтов, планируется установка на космической станции «Мир» радиолюбительской станции, и нужно изготовить и настроить антенну, причем так, чтобы при очередном выходе в открытый космос космонавт тратил минимум времени и сил на ее установку.
Идея эта поначалу показалась мне утопической. Я хорошо представлял непредсказуемость совместимости электронных средств космической станции и радиолюбительского передатчика. Но… приказ есть приказ! Нужно было хотя бы приблизительно вычислить радиус обшивки космической станции, врезать в склепанный из листов кровельного (!) железа макет соответствующий герморазъем, аналогичный одному из не задействованных на поверхности станции, изготовить и настроить саму антенну. Наконец, все было завершено.
Напоследок поработал штихелем, выгравировав на антенне коротковолновые позывные радиостанции журнала «Радио», конечно же, свой и всех участников данного мероприятия. Что касается передатчика, то его дал на время верный друг редакции, с которым у Анатолия Владимировича был длительный деловой и дружеский контакт, «кавминводский» коротковолновик Валерий Агабеков. (А. В. и Инна Семеновна ездили к нему в гости, в Ессентуки, и он показывал им свое мощное антенное хозяйство). Это была современная (по тем временам весьма дорогая) японская компактная радиостанция, к которой я добавил лишь источник питания, позволявший использовать ее от бортсети космической станции.
С очередным «грузовиком» все ушло на орбиту, и Муса Манаров, совершая выход в открытый космос, установил антенну, привязав к ней красный флажок, срезанный со своего скафандра! Какой же восторг в радиолюбительском мире вызвал выход космонавтов в эфир! До этого такую же штуку пытались проделать американцы на «Шаттле», но неудачно. Поэтому-то, мне кажется, и проскочила наша «авантюра», иначе не назовешь. Политический резонанс был положительный — опять русские впереди! Правда, точно знаю, что тем, кто «вверху» это организовывал, все-таки попало!
Мне повезло — удалось провести вторую связь с Мусой. Первую — провел московский коротковолновик Леонид Лабутин, к сожалению, ныне покойный, тот самый, что был бессменным радистом во всех полярных экспедициях группы известного путешественника Дмитрия Шпаро. Сначала космонавты работали своими космическими позывными, затем им присвоили радиолюбительские. Многие космонавты продолжают работать в радиолюбительском эфире, но уже на земле. Вернувшись с орбиты Манаров и Титов рассказали на встрече в редакции, что работа в эфире была для них хорошей психологической разгрузкой. тех пор повелось, что на борту очередной космической станции обязательно устанавливается комплект радиолюбительской аппаратуры.
В Звездном городке, в Центре подготовки космонавтов, и сейчас имеется превосходно оборудованная радиолюбительская станция, и в программу подготовки будущих космонавтов входит обучение их раскованной, свободной манере общения в эфире.
Журнал «Радио», как уже упоминалось, принимал участие не только в космических путешествиях. Женская группа лыжниц «Метелица» под руководством Валентины Кузнецовой, покорившая Северный и Южный полюсы, использовала радиостанции, изготовлен ные в лаборатории нашего журнала. В 1980 г. журнал координировал через свою радиостанцию работу экспедиции Дмитрия Кравченко в Ледяной Гавани на северной оконечности острова Новая Земля, где были обнаружены следы зимовки экипажа знаменитого голландского путешественника Виллема Баренца. Мне целый месяц посчастливилось быть радистом в этой экспедиции.
Когда Тур Хейердал отправился в свое очередное путешествие, на этот раз в лодке, изготовленной из папируса, в составе международного экипажа находился врач, ведущий «Клуба кинопутешествий» любимец телезрителей Юрий Сенкевич. Радистом официально был американец Норман Бейкер, но, видимо, радистом он оказался слабым. Связь с миром предполагалось поддерживать, как и в предыдущих путешествиях, используя радиолюбительские диапазоны. Идея правильная, «народу» там всегда достаточно, и опытный коротковолновик в любой ситуации найдет возможность связаться по радио с кем угодно, даже несмотря на плохое прохождение, и донести до общественности нужную информацию. Так вот основную функцию радиста на «Тигрисе» исполнял Юрий Сенкевич. Его прокуренный баритон прекрасно был слышен в эфире среди помех.
Основным корреспондентом Сенкевича был тот же Валерий Агабеков из г. Ессентуки. Имея прекрасно оборудованную станцию и направленные антенны, Валерий всегда без труда проводил сеансы связи, записывал информацию и распассовывал ее адресатам. Свободно владея английским, с легким «кавминводским» акцентом, он общался с иностранными корреспондентами, держа их в курсе событий, происходящих на борту «Тигриса». После возвращения Юрия Сенкевича домой, будучи в редакции журнала, он тепло поблагодарил всех коротковолновиков за помощь. Вскоре он пригласил их и Анатолия Владимировича с женой к себе домой отметить возвращение.
Когда в 1986 г. «грохнул» реактор на четвертом блоке Чернобыльской АЭС, по инициативе директора Белоярской АЭС Шастина (забыл его имя) и ДОСААФ Украины ряд радиолюбителей был вызван в Чернобыль для ремонта робототехники и промышленных телевизионных установок. Пришел такой вызов и мне. Анатолий Владимирович, вызвав меня в кабинет, протянул бланк телеграммы с красной надписью сверху «Правительственная».
— Ну что? — Он пытливо и с тревогой взглянул на меня. — Сам организовал? Ты хоть понимаешь, куда ты лезешь? — Вызов действительно я организовал сам. На станции тогда уже работали знакомые коротковолновики, и какие там проблемы — я знал. Поэтому и счел для себя необходимым хоть как-то помочь беде. До допустимых пределов все там облучались очень быстро, и ротация специалистов происходила всегда неожиданно и не вовремя. На ЧАЭС я проработал ровно месяц, пока не закончилась дезактивация кровли третьего блока. Встретил там много не известных мне ранее коллег по работе в эфире. Узнавали меня по намалеванному на спине телогрейки позывному (единственно — с целью не перепутать в раздевалке мою одежду с чужой!). Я познакомился со многими интересными людьми и продолжаю с ними встречаться спустя уже двадцать лет.
После перестройки в нашей стране резко увеличилось число сообщений о катастрофах, как природных, так и техногенных, и под влиянием «человеческого» фактора. Одной из самых страшных бед стало землетрясение в декабре 1988 г. в Армении. Гороховский был, естественно, взволнован этим известием. Собрал коллектив редакции, сразу заговорил о спитакском землетрясении и призвал каждого внести какие-то деньги в помощь пострадавшим. После совещания велел мне остаться и предложил, якобы для организации материала о ликвидации последствий катастрофы, прихватив какую возможно радиоаппаратуру, двигаться с ребятами из Центрального радиоклуба ДОСААФ в Армению.
Совершенно ясно, что в сложившейся обстановке без связи невозможно эффективно организовать спасательные работы. Анатолий Владимирович оказался прав. В разрушенных городах связи не было. Пресловутая Гражданская оборона себя полностью дискредитировала. Спасательные работы проводили в основном контрольно-спасательные службы шахтерских организаций, военные и так называемые «неорганизованные» спасатели. Мы сразу вышли на штаб ликвидации последствий землетрясения, расположенный в Ленинакане. Штабом руководил Борис Евдокимович Щербина, человек умный и решительный — я знал его еще по Чернобылю. Однажды он и тогдашний премьер-министр Николай Иванович Рыжков шли по коридору штаба. Вдруг взгляд Щербины остановился на мне. Он задержался возле нашей группы, видимо, вспомнил Чернобыль, поздоровался со мной за руку, спросил, что мы здесь делаем. Подошел Николай Иванович, Щербина сказал, что ребята-«чернобыльцы» прибыли помогать пострадавшим. Рыжков поинтересовался, чем он может нам помочь. Мы пожаловались, что не можем найти бензина для наших бензоагрегатов. Он тут же приказал своему водителю отлить нам горючее из личных запасов. После этого эпизода местные руководители нас очень зауважали. Один, показывая на меня пальцем, сказал: «С царем разговаривал!» Слава Богу, мы догадались собрать всех «неорганизованных » спасателей в одну группу и обеспечили их вполне приличной радиосвязью. Результатом было спасение из-под обломков разрушенных зданий 123 человек!
В Армении мы проработали сорок суток. Когда закончились спасательные работы, по всей территории бывшего СССР был организован мониторинг по поиску уцелевших и уехавших из зоны землетрясения. Эта работа, выполненная весьма успешно, помогла соединить многих людей, потерявших друг друга. Она же натолкнула на мысль организовать Радиолюбительскую аварийную службу под эгидой журнала «Радио», ЦК ВЛКСМ и общества Красного Креста и Красного Полумесяца. На собрании в редакции был избран оргкомитет конференции. Она проходила в Свердловске в 1989 г., куда Анатолий Владимирович, поддержавший эту идею, тут же выписал мне командировку. Так была создана РАС, действующая и поныне!
Плодотворным было и участие редакции в коротковолновом движении. Журнал «Радио» с 1980 г. регулярно проводил очно-заочные соревнования по радиосвязи на коротких волнах. Расположение соревнующихся на сравнительно небольшой площади требовало создания радиоаппаратуры и антенн, позволяющих до предела снизить взаимные помехи. Технические решения, продемонстрированные в радиоаппаратуре, представленной на соревнованиях, существенно продвигали вперед технику связи, а в последующем публиковались на страницах журнала.
Последний раз эти соревнования прошли в Ленинграде, как раз во время августовского «путча». Все, что происходило в этом направлении, выглядело не так празднично. Новых творческих идей не появилось. Из тех, кто «творил», одни ушли совсем, другие — из коротких волн. Вскоре и я ушел из редакции: нужно было зарабатывать на приближающуюся старость, а работа в лаборатории хорошего заработка не давала. Хотя о своем решении сожалею.
Анатолий Владимирович своего позывного не имел, но авторитет его среди коротковолновиков был огромный. Будучи настоящим руководителем, он никогда не сковывал творческую инициативу своих сотрудников. Всегда можно было прийти к нему с самой, на первый взгляд, «безумной» идеей и получить поддержку.
Иногда что-то не складывалось в коллективе, назревал конфликт, противостояние — все-таки в редакции было около 40 человек, со своими характерами, симпатиями и антипатиями; и тогда шеф придумывал гениальный выход — организовывал по какому-то явно надуманному поводу поход в близлежащий ресторан, чаще всего это был «Узбекистан». После этого «тучи» рассеивались! Он был настоящий джентльмен, все редакционные дамы были в него влюблены и, конечно, со всеми проблемами шли к нему.
Работа в журнале не была для него медом. Будучи вольнодумцем и фрондером по натуре, он тяготился присущими ДОСААФовским журналам традициями, он их старался ломать. Сколько же статей он протащил сквозь гнилые, но все еще острые зубы цензуры! Однажды я был свидетелем его очень напряженного телефонного разговора с одним из ДОСААФовских генералов-политработников. Я видел, как он себя сдерживал, а закончив разговор, спросил: «У тебя нет случайно валидола?». Ведь он уже пережил и инфаркт, и микроинсульт…
Безусловно, постоянное напряжение сказывалось на его здоровье. Заболели почки. Предстояла операция. Накануне мы с ребятами — радиолюбителями, бывшими «афганцами» в оговоренное время перелезли через забор с южной стороны Центрального военного авиационного госпиталя, куда положили Анатолия Владимировича (территория охранялась!), прихватили гитару, закуску, выпивку и «подготовили» его к операции: часа три пели песни в парке госпиталя, а потом проводили его, растроганного, в палату.
Нужно отдать ему должное — удары судьбы он держал по-настоящему, как мужчина. Единственный раз я видел его растерянным — это когда он вынужден был уйти на пенсию. Я твердо убежден, что ему после того как место главного занял его ставленник, нужно было сразу же уйти из редакции, а не оставаться на вторых ролях. Будучи человеком гордым и справедливым, он и от других наивно ждал справедливости. Да разве дождешься ее в наше дискретное время… Видимо, еще велика была его зависимость от любимого, кровного своего дела и был порох в пороховницах.
Анатолий Владимирович ушел от нас шокирующе неожиданно. Накануне поболтали с ним по телефону, обменялись последними анекдотами, договорились встретиться и вот на тебе, такое горе…
Прошло уже около четырех лет, как его с нами нет, но на любом дружеском застолье всегда вторая рюмка за него, не чокаясь…
Его стихия — свежие идеи, новые проекты
Из книги «На связи — главный редактор». 2007 г.
Перепечатываются с разрешения автора книги.
Об авторе: Мастер спорта СССР международного класса, Почетный радист. Москва, октябрь 2006.
