Знакомство с ОЗУ М-2, БЭСМ-1, М-20 и М-180

Г.С. Смирнов

Б.И. Рамеев рассказал нам, что помимо наших ведутся работы по ЭВМ аналогичного класса ("М-2", "Волга", "Киев") с нескрываемыми намерениями опередить соперников и получить право на серийное производство; он предложил мне ознакомиться с работами по ОЗУ для этих машин. Отправляюсь в Москву.

На ЭВМ "М-2" вместо дефицитных потенциалоскопов, имевших даже у американцев выход годных на уровне 20%, использовали телевизионные трубки (13ЛО37), но при этом время подготовки устройства к работе было огорчительно большим. Схемы - сложные, надёжность – принципиально невысокая. Время цикла составляло 25 мкс.; ёмкость - только 512 чисел. На работающей машине какой-либо другой оперативной памяти мне не показали. Машина с 1952 г. оставалась в единственном экземпляре и решения о серийном выпуске так и не получила.

О работах по ферритовой памяти (ёмкостью 1024х39 бит) на машине БЭСМ-1 я получил представление по беседам с Алексеем Фёдоровым. Их вариант даже на запоминающих ферритовых сердечниках Л-2 (К-132) с внешним диаметром 3 мм выглядел внушительным достижением. Использовалась схема выбора 2D, считавшаяся тогда наиболее приемлемой для отечественного уровня ферритовой технологии. Однако уже стали очевидными и недостатки такого построения МОЗУ. Возбуждение даже таких низкокоэрцитивных сердечников как Л-2 с использованием дешифратора на ферритовых сердечниках требовало очень мощных сигналов (около 400 Вт импульсной мощности). Усложнялись схемы возбуждения шин дешифратора токов (трёхкаскадный адресный формирователь был построен на лампах 6Ж4, 6П13С, ГУ-50 и 6Ц10П с максимальным напряжением 800 В). Это же приводило к неприятному повышению температуры, как в зоне сердечников К-65 магнитного дешифратора, так и в зоне расположения сердечников Л-2, которым была свойственна повышенная чувствительность к температуре окружающей среды. К тому же на 80000 бит хранимой информации приходилось использовать около 200000 сердечников. Надежда получить высокий выход годных сердечников мне не казалась убедительной. Время цикла было 10 мкс. "Живого" устройства мне увидеть не довелось. Разработчики не решились передать такое МОЗУ в серийное производство и готовили модернизированный вариант с использованием новых сердечников ВТ-1. Серийный выпуск машины, получившей обозначение БЭСМ-2, смогли начать только в 1959 г.

В 1958 году на Московском заводе САМ продолжалась затянувшаяся наладка одной из быстрейших в мире (20000 операций в секунду) ЭВМ М-20 с ферритовым МОЗУ (выборка типа 2D).

С разрешения начальника отдела М.К. Сулима, я познакомился с ходом работ на опытном образце машины и на МОЗУ, в частности. Запоминающие сердечники марки ВТ-1 (2,1х1,4х0,85мм), с пониженной термочувствительностью и сердечники К-28 оконечного каскада выборки числовой линейки размещались в кассете, соединения которой с электроникой обрамления реализовывались с помощью дорогих тогда и неудобных при компоновке устройства "миниатюрных" коаксиальных кабелей. Главной заботой разработчиков было достижение возможно большего быстродействия (хотели получить цикл МОЗУ t ц=4 мкс.), поэтому использование неэкономичной схемы выборки 2D в их особо быстрой ЭВМ выглядело, на взгляд многих специалистов, вполне оправданным. При четырех обращениях к МОЗУ среднее время цикла машины удалось снизить до 50 мкс., общая ёмкость МОЗУ 4096 45-разрядных слов. Ведущим разработчиком этого МОЗУ был уже хорошо мне знакомый Алексей Сергеевич Фёдоров, выпускник ЭВПФ МЭИ. Машину ввели в действие, кажется, в следующем, 1959 г., оснастили одной из первых в стране операционных систем и передали в серийное производство.

На ЭВМ "Киев" моя поездка не состоялась, информации было вполне достаточно. Много позже из книги Л.К. Голышева "Электронные вычислительные машины", выпущенной государственным издательством технической литературы УССР в 1963 г. в Киеве, стало известно, что в ЭВМ "Киев" использовали МОЗУ с выбором типа 2D ёмкостью 1024 числа с временем обращения 10 мкс. И им не суждено было (видимо, не без нашей "помощи") пробиться к серийному производству своей машины.

В СКБ-245 шло доукомплектование МОЗУ для ЭВМ М-180 и, по мере возможности, велась его автономная наладка. Ведущим разработчиком был уже знакомый мне Всеволод Васильевич Китович. В качестве прототипа использовалась схема Робинсона. Признаюсь, порадовало, что я не одинок в своем выборе МОЗУ с совпадением полутоков с привлекательной диодно-трансформаторной матрицей в схемах выработки координатных токов. Узнав, что она мне хорошо известна, В.В. Китович рассказал о своих затруднениях по наладке устройства. О неправильном расположении громоздких ламп ГУ-50 формирователей полутока (из-за этого провисала сетка лампы и происходило замыкание на катод), о низком качестве сортировки ферритовых сердечников, о большой трудоёмкости монтажа и ремонта ферритовых матриц ёмкостью 4096 бит, о высоком проценте ремонтируемых матриц и т.п. Но меня это не обескуражило: москвичи начали раньше нас, приняли некоторые не самые лучшие, по моему мнению, решения, перед ними лежал неблизкий путь к окончанию работ, но мы с ними шли по необычному в стране и очень заманчивому пути. Как не вспомнить изречение Сенеки: "Идти не тем путём, по которому идут все, а тем, по которому должно идти".

Я поделился с Всеволодом Васильевичем своим удивлением, как смог Рамеев довериться моим интересным, но рискованным решениям по ферритовой памяти. И услышал в ответ, что Башир Искандарович звонил в СКБ-245 по этому поводу, и они с А.А. Тимофеевым поддержали меня.

Из книги "Ферритовая память ЭВМ «Урал»". Пенза, 2006 г.
Перепечатываются с разрешения автора.