Участие в наладке и испытаниях ЭВМ «Урал-2»

Г.С. Смирнов

Комплексная наладка ЭВМ, выполнявшаяся под непосредственным управлением энергичного, c отличной профессиональной подготовкой начальника лаборатории В. Мухина, требовала первоочередного подключения оперативной памяти.

Наш быстрый выход на такую работу был, естественно, очень желательным. К счастью, он оказался своевременным и прошёл без существенных осложнений. Простые тесты, составленные по ходу дела, исполнялись правильно не только в номинальном режиме, но и в профилактическом, создаваемым с помощью автономных средств НФ. Мухин убедился в хорошей работе устройства, хотя и не говорил об этом. Это было заметно по его последующей работе.

За центральный пульт ЭВМ после нас сели математики Бориса Коробова со своими программами решения задач, подлежащих отладке. На первых порах от них довольно часто слышалось: "ячейка НФ затерлась". В ответ молча за пульт управления садился В. Мухин, "лазил" по ячейкам МОЗУ, проверяя содержимое, и обычно находил ошибку вне НФ. В подозрительных случаях он приглашал меня, предоставляя для локализации ошибки подробную информацию. Ошибки нашей аппаратуры связывались с потерей эмиссии электронными лампами или ухудшением контактов в разъёмах. К большой радости редких тогда обладателей телевизоров лампа 6П13С, отказавшая в нашем импульсном режиме, могла длительно работать в телевизионном режиме. Многие годы эта лампа получала такую "вторую жизнь".

«Урал-2»

Круглосуточную работу машины «Урал-2» в части ферритовой памяти помимо меня обеспечивали Вадим Аверьянов, Виктор Сковородин и Сергей Телков с Владимиром Филипповым.

В трудовой горячке мы не замечали грандиозности свершенного. Но не Б.И. Рамеев. Ему хотелось знать, почему нет подобного успеха у других. На это ему не без юмора ответил В. Аверьянов: "они очень много знают и теряются в выборе решения, в отличие от нас, молодых специалистов".

О нашем успехе Б.И. Рамеев сообщил руководителям Московского СКБ-245. Откуда незамедлительно к нам направили А.А. Тимофеева и В.В. Китовича, все ещё продолжавшего наладку своего МОЗУ. Теперь мы, "не скрываясь и не таясь", рассказывали и показывали гостям всё, что их интересовало.

Весть об успехе докатилась и до НИИ-5, откуда приехал к нам полковник Щербаков, не скрывавший своего удовлетворения от успеха "уральцев". Эти гости "открыли" продолжительное паломничество как специалистов, так и различных начальников.

По просьбе В.К. Левина из КБПА мне пришлось посетить его разработчиков ферритовой памяти и поделиться своим опытом. Их "канальщика" особенно интересовала техника подавления синфазной помехи на входе усилителя считывания, с заметным пониманием и удовлетворением они выслушали ответ, что мы применяем для этого трансформаторную схему с минимизированной связью между входом и выходом. Мне же было интересно узнать о их попытках "механизировать" монтаж ферритовых матриц типа 3D и о глубокой проработке проектирования элементов перспективных ЭВМ. Работами по МОЗУ руководил Валерий Осокин, как оказалось, давний знакомый А. Невского и В. Мухина по МЭИ.

Подготовка к междуведомственным испытаниям ЭВМ "Урал-2" велась с особым напряжением: в три смены, без выходных и отпусков. Б.И. Рамеев не скрывал от нас, что очень хочет победить в негласном соревновании с москвичами и киевлянами по выходу первым в серийное производство с нашей машиной. Он неукоснительно требовал вести записи в журнале ЭВМ о работе каждой группы в течение отчётной смены, неизменно появлялся в машинном зале в конце каждой первой смены и после чтения журнала ЭВМ внимательно выслушивал старших по наладке. Перед концом второй смены он по телефону выслушивал доклад по итогам работы, а утром, до выезда, вновь звонил из дома, чтобы заслушать доклад о работе третьей смены. Начало каждого рабочего дня - ознакомление с журнальными записями. Крупных, многолюдных совещаний он обычно не проводил.

Однажды заместитель начальника отдела И.М. Грановский не организовал воскресную работу по сборке воздухопровода системы вентиляции ЭВМ, ссылаясь на нежелание некоторых рабочих жертвовать своим временем отдыха. Последовало немедленное смещение с должности Исаака Мироновича.

Б.И. Рамеев корректен в обращении с разработчиками, приятно интеллигентен; к нам обращается по именам "Андрей", "Геннадий", "Вася". Теперь он чаще приглашает нас троих обсудить какой-либо вопрос. Он применяет стародворянское русское правило: спрашивает сначала младшего по возрасту, последним говорит сам. Иногда лукавит: когда большинство склоняется к приемлемому для него решению, он говорит, что подчинится большинству. Беседа всегда в строго деловом русле, без отступлений, обычно без шуток, но непринужденно. Признаюсь, мне нравился рамеевский стиль работы.

Началась подготовка документации для серийного производства. Для меня не стало неожиданным поручение Башира Искандаровича написать технические условия на запоминающие ферритовые сердечники К-28, поскольку моё "идеологическое" влияние на технологов стало доминирующим. Мы, разработчики ферритовой памяти, подготовили и комплект документов на стенд проверки элементарных матриц МЭ-1. Состав документации по накопителю У-400 предлагался конструктором Зинаидой Тювакиной и согласовывался со мной. Я сам составил

функциональную схему и написал техническое описание МОЗУ. Вместе с конструкторами группы Х.В. Гольберг мои коллеги разрабатывали остальную документацию устройства. Б.И. Рамеев пресёк наше желание задавать цвет монтажных проводов, считая, что это приведёт к излишним задержкам в производстве. А нам казался таким полезным цветной монтаж! Однажды потребовалось показать Главному конструктору и перечень покупных электрорадиоэлементов (ЭРЭ) на каждое устройство ЭВМ, и мы должны были обосновывать применение их, особенно тех элементов, какие были в малых количествах. Экзекуция привела к сокращению типономиналов элементов, правда это не коснулось документации НФ. Как в этих случаях, так и во многих других Б.И. Рамеев требовал от нас учитывать заводские производственные интересы.

Заводчанам мы прочитали вводный курс лекций по ЭВМ "Урал-2", их технологи задолго до начала работы междуведомственной комиссии проработали "неутвержденную" документацию ЭВМ, подготовили предложения по более полному учёту заводских технологических процессов. В этом процессе главными действующими лицами были Б.И. Рамеев, А.Н.Невский и С.М. Долбенский.

Своего апогея напряжение в работе достигло непосредственно перед началом междуведомственных испытаний. Шла проверка работоспособности ЭВМ: механическое простукивание ячеек для выявления плохих контактов, плавное изменение вторичного и первичного напряжений питания, имитация скачкообразных изменений напряжения в сети питания и т.п. Василий Мухин, Митрофан Суков, Юрий Пинигин, Александр Полячкин, Вадим Аверьянов, Сергей Телков, Владимир Филиппов - постоянно на переднем плане.

Нами, МОЗУшниками, были подготовлены технические отчеты по исследованию ферритовой матрицы, по расчету канала считывания и по обоснованию своих технических решений по диодно-трансформаторной схеме выбора координатных токов. В работе принимали участие Татьяна Вьюшкова, Виктор Сковородин, Сергей Телков и Владимир Филиппов. Было решено отчеты предъявить междуведомственной комиссии.

Теперь Б.И. Рамеев много времени находился среди нас, около осциллографов, где-то сзади, сбоку, иногда подавал инструмент, изредка заводил разговор с кем-нибудь из временно освободившихся наладчиков. В один из таких моментов он поинтересовался, чем я хотел бы заниматься в дальнейшем. Я рассказал о своём «дипломном» увлечении (проектировании УУ последовательной ЭВМ), свою текущую работу оценил, как не мною выбранную, но полезную и интересную. Хотя я и не просил об удовлетворении своего прежнего увлечения, Б.И. Рамеев пообещал предоставить мне возможность в дальнейшем самому разрабатывать ЭВМ.

Начали съезжаться члены междуведомственной комиссии. Их знакомили с предъявленным образцом, документацией, к их услугам предстали все разработчики. Б.И. Рамеев сам готовил материалы по сопоставлению нашей машины с зарубежными и отечественными.

В качестве основного испытания ЭВМ назначили прогон задач, решавшихся ранее на ЭВМ "Урал-1", время счёта и результаты которых были известны членам комиссии. Например, решение контрольной задачи методом Рунге-Кутта ранее продолжалось 8 часов, на предъявленном же образце только несколько минут. Это производило впечатление!

Профессор МГУ Михаил Романович Шура-Бура во время решения одной из задач тайком от разработчиков вынул электронную лампу - машина продолжала работать -, с лукавым видом показал изъятую лампу и попросил объяснения: почему же машина работает. Но это не было чудом: через некоторое время счёт задачи дошел до использования схемы, откуда была изъята лампа, и машина остановилась. "Проказник" остался довольным объяснением и собой.

Случился курьезный случай и с нами, разработчиками НФ. В процессе решения одной из задач члены комиссии предложили ввести НФ в режим профилактического контроля. Дежурный по НФ ввел 5-процентное изменение, которое не вызвало нарушения работы ЭВМ; он же пояснил, что допустимые изменения существенно больше и уверенно ввел 10-процентное изменение, что должно быть вполне достаточным. Неожиданно члены комиссии предложили изменять дальше, до сбоя. По мере последующего изменения при полном отсутствии сбоев горделивая уверенность присутствующих разработчиков НФ сменилась изумлением, перешедшим в лёгкое замешательство: такого не могло быть! Объяснение оказалось простым: средства изменения не были подключены. После извинений за оплошность и "прилюдного" подключения этих средств допустимые изменения оказались в пределах, оговоренных в документации.

Общая атмосфера была деловой. Отказы, сбои, время и вид работы ЭВМ регистрировались членами комиссии в журнале; позже собранные сведения и замечания обсуждались на секциях с нашим участием. Там же оформлялись официальные протоколы испытаний.

Велись и "приватные" беседы членов комиссии с разработчиками. Во время одной из них в моем присутствии Василий Мухин рассказывал Альберту Хмелёву, имевшему большой опыт работы, начиная с ЭВМ "Урал-1" №1, об отличиях предъявленной ЭВМ, в частности, было высоко оценена разработка НФ. Наш собеседник, выпускник ЭВПФ МЭИ, хорошо знавший и А. Невского, и В. Мухина, предложил свое посредничество в групповом переходе на работу в свой московский "ящик", который недавно был образован для проведения очень важных перспективных работ. Но его предложение не было принято: житейские муки до решения квартирного вопроса и уход с "уральской" работы "в неизвестность" глубоко закрытых работ нас не привлекал. Но такими "стойкими" оказались не все: несколько позже нас покинули Владимир Филиппов, Константин Лактюшкин, Виктор Сковородин, Сергей Телков, Татьяна Вьюшкова и другие, унося с собой по городам страны знание новейшей техники и накопленный опыт. На смену им приходили, в основном, выпускники Пензенского политехнического института: Борис Жулин, Анатолий Михайлов и Иван Шульпин, прошедшие у нас преддипломную практику и выполнившие под нашим руководством дипломные работы.

Акт о приёмке работы и рекомендации по серийному производству в сентябре утвердил академик A.A. Дородницин. Ему было с чем сравнивать, и его оценки были весомы. Для меня особенно ценным было заключение комиссии о том, что впервые в стране создан промышленный образец ферритового запоминающего устройства с совпадением полутоков (схема 3D). Среди подписавших акт - Анатолий Мямлин, главный инженер института прикладной математики АН ССР, профессор М.Р. Шура-Бура, А. Хмелёв и др.

Б.И. Рамеев объявил нам, что Василий Мухина, Андрей Невский и Геннадий Смирнов назначены заместителями Главного конструктора ЭВМ «Урал», всех моделей (какие были, есть и будут) подчеркнул он.

Мало кто знает, что Башир Искандарович привлекал меня к проработке варианта модернизации машины «Урал-1» путем замены магнитного барабана на оперативное ферритовое запоминающее устройство с информационной емкостью 1024 слова. МОЗУ намеревались выполнить на базе серийных элементов, узлов и блоков устройства У-400, Я подсчитывал объем оборудования такого МОЗУ. Модернизированный «Урал-1» мог быть передан Минскому заводу, не имевшему для производства привлекательной модели ЭВМ.

       

Позже Б.И. Рамеев, В.И. Мухин, А.Н. Невский, Г.С. Смирнов и А.Г. Калмыков получили Удостоверение о регистрации №18396 Комитета по делам изобретений, подтверждающее авторство этих разработчиков в создании ЭВМ "Урал-2".

Несомненно, создание такой машины и ее серийное производство было замечательным достижением молодой рамеевской школы конструирования ЭВМ. Серийное производство на Пензенском заводе САМ, ныне ВЭМ, (директор В.А. Шумов, главный инженер Б.А. Маткин) было успешным. По предложению Б.И. Рамеева заводчане В. Высоцкий и другие модернизировали машину, не затрагивая НФ, и предложили её как "Урал-3". Общее количество выпущенных ЭВМ этих двух моделей составило 160 штук.

ЭВМ "Урал-2" как машина с высокими техническими характеристиками экспонировалась на Выставке Достижений Народного Хозяйства (ВДНХ), авторам выделили медали и ценные подарки. Однажды Андрея Невского, Василия Мухина и меня к себе в кабинет пригласил Башир Искандарович Рамеев и сообщил, что каждый из присутствующих теперь обладатель золотой медали ВДНХ. Одна большая медаль принадлежит ему, а кандидатуру на вторую большую медаль он предлагает назвать самим приглашенным. При этом подчеркнуто мягко порекомендовал мне быть посредником. Претенденты решили довериться моей монете. Она "назвала" Василия Мухина (и после этого ещё говорят, что Бога нет). Я удивился, как сильно огорчился таким исходом Андрей Невский. Серебряные и бронзовые медали были выделены большой группе разработчиков «Урала-2». Среди них был и МОЗУшник Сергей Телков. 24 января 1961 г постановлением №10-Н Комитет совета ВДНХ СССР было подтверждено такое распределение медалей. Вскоре награждение получило реальное воплощение (моё "золотое" удостоверение №284, подаренный ковёр до сих пор служит семье).

Следующая статья книги

Из книги "Ферритовая память ЭВМ «Урал»". Пенза, 2006 г.
Перепечатываются с разрешения автора.