Гигант из Останкино

Наталия Кий

... Я не хвастун, не честолюбец, но, ей-богу, хорошо при жизни увидеть эту постройку. Вы поднимались наверх? Нет? Советую. Я сам бываю там, как на празднике...

Н. В. Никитин, автор конструкции Останкинской телебашни

Она шагнула в небо в ноябре 67-го. Шагнула и застыла – 533-метровой железобетонной иглой. И с той поры плывет в высоте вместе со старушкой Эйфеля, роттердамским "летучим голландцем", ташкентской "ракетой", токийской красавицей в бело-красном ажуре, механистичной барселонкой, основательной приземистой лондонкой и изысканной обитательницей Торонто – ее главной соперницей по заоблачной выси. Их 25 – небожителей из Всемирной федерации высотных башен. Наша московская – первая в Европе и вторая по высоте в мире.

Куда развернуты московские антенны?

Силуэт телебашни "вжился" в Останкино – одноименный пруд, где купаются самые отчаянные и измученные жарой москвичи, парк, в народе упорно именуемый парком Дзержинского, Шереметьевский театр-дворец, когда-то доступный для экскурсий, и церковь Троицы, куда вся округа съезжается святить пасхальные куличи, и даже собачью площадку под названием "Седьмое небо", где братья наши меньшие вместе со старшими братьями набираются уму-разуму. Но мало кто знает, что знаменитая московская телебашня могла стать не Останкинской, а... Черемушкинской – первоначально ее местожительство было определено в поселке Черемушки на юго-западе столицы. И только спустя три года после начала работ над новой башней, которая должна была прийти на смену 150-метровой башне Шухова на Шаболовке, строительная площадка была перенесена сначала на территорию парка им. Дзержинского, а затем – останкинского питомника Управления благоустройства.

Создание башни, которой предстояло стать одним из главных сооружений Москвы, в традициях тех времен стало делом всенародным, как всенародным триумфом стал запуск первого спутника и полет Гагарина, Был объявлен всесоюзный конкурс, газеты публиковали фотографии макетов. И победитель был назван – группа киевских конструкторов-архитекторов, которые предложили металлическую ажурную башню на манер Эйфелевой. "Но не нравилось! – вспоминает один из участников строительства башни, а ныне ее главный инженер В. А. Орешников. – В мире не удалось создать красивого архитектурного сооружения из металлических уголков. Башня Эйфеля в Париже–в этом смысле единственный, непревзойденный экземпляр, который неоднократно пытались повторить, но безуспешно". Член конкурсной комиссии Н. В. Никитин, один из крупнейших специалистов страны по железобетону, неожиданно предложил возвести башню из... бетона, материала по сути хрупкого, из которого сооружения такой высоты раньше не возводили, разве что заводские трубы. Но башня-то – произведение архитектуры, украшение города, она должна быть изящной, с маленьким диаметром. Строительство башни – история драматическая. Никитину говорили: башня провалится, фундамент с трехметровым заглублением не выдержит, – ведь в высотных домах фундамент в семь метров делают. Возведение башни было остановлено на полтора года, строители отказывались работать, не веря в идею Никитина... "Как там башня?" – спустя 30 лет, после памятного июньского урагана в Москве, раздавались звонки в Останкине. Выдержала, не подвела никитинская конструкция. Впрочем, повода для опасения не было: сила ветра в ту страшную ночь на 21 июня 1998 г. достигала 26 м/с, а это почти в два раза меньше запаса прочности останкинского великана. Башня не только не накренилась в ту ночь, но даже не покачнулась. В чем секрет? В уникальной конструкции. Кроме обычной арматуры, которая применяется в железобетоне, в стволе башни натянуты 150 толстенных канатов, которые сжимают ее с такой огромной силой, что никакие внешние факторы – дожди, ураганы, град с куриное яйцо – не способны изогнуть эту конструкцию и гарантируют от появления трещин в бетоне.

У Останкинской башни уникальны не только высота и прочность. Уникально в ее чреве все, за что ни возьмись. Например, канализация, водопровод – тривиальные вещи, существующие тысячелетия, здесь изобретали заново. Как подать воду на высоту 400 м? Не поднимали раньше на такую высоту. Это какой же насос нужен! А ведь миниатюрная "талия" башни не позволяла размахнуться и поставить крупногабаритные агрегаты. Или, скажем, лифты – это не просто высокоскоростное развлечение для экскурсантов, а жизненно необходимое условие того, чтобы люди в башне могли работать. В ту пору не было в стране таких скоростей, чтобы за несколько секунд поднять человека на полукилометровую высоту. Как вспоминают старожилы, обратились к крупной зарубежной фирме, которая взяла и изобрела для московской башни уникальные лифты, которые никому больше в мире не делала.

В начале ноября 1967 г., как раз к 50-летию Октября, башня начала трансляцию в эфир 4 телевизионных и 3 радиопрограмм. С этого дня антенны на крышах всех московских домов повернулись на север, в сторону Останкина. Башня с первого дня своего существования стала, говоря языком того времени, многостаночницей. Размещенный на ней комплекс радиорелейного оборудования "раздавал" телерадиопрограммы по всей территории страны с учетом временных поясов. На башне заработала новая система связи Центра управления полетами авиации. Установленные на ее балконах антенны и аппаратные передвижных телестанций обеспечивали невиданную по тем временам одновременную трансляцию и запись телепередач с 20 объектов. Благодаря башне впервые Главный метеорологический центр страны получил в свое распоряжение высотную метеообсерваторию.

Служебное имя московской небожительницы – Главный центр радиовещания и телевидения. Основные служебные обязанности – трансляция 13 телевизионных и 9 радиопрограмм в радиусе 120 км на территорию, которая охватывает 10% населения страны. До 1991 г. Останкинская башня распространяла передачи 5 телевизионных программ. Затем эфир буквально "взорвался". Только в прошлом году ГЦРТ смонтировал два новых телевизионных передатчика для "Телеканала-27" и для "Нового канала". В нынешнем году готовится к эфиру 43-й канал. Выданы лицензии на собственные каналы компаниям "ТВ-Дарьял" и "Детский проект". С учетом 19 программ спутникового "телевидения без тарелки" "Космос-ТВ" и кабельного канала "Столица" набирается 32 ("НТВ плюс" не в счет). То же и с радиовещанием. До 1991 г. – 6 радиостанций, сегодня – в полтора раза больше.

Метро в эфире

Лениво перебирая до поздней ночи кнопки на пульте телевизора или накручивая в автомобиле ручку радиоприемника, мы не задумываемся о том, что свежая информация, улыбка ведущего к утренней чашке кофе и боевик перед сном – это круглосуточная работа людей и техники в недрах и на верхотуре башни. "Работаем как метро, с перерывом буквально на три часа, – говорит начальник Государственного центра радиовещания и телевидения В. Н. Мисюлин. – За это время нужно успеть провести сложнейшую процедуру профилактики передатчиков по расписанным по буквам и цифрам методикам. И снова в эфир". В 60-е годы новенький, просторный, играющий бликами алюминия и пластика (верх совершенства!) кольцевой зал передатчиков вызывал искренние восторги, а пять-шесть телепрограмм казались ненужной роскошью. Сегодня этот зал утерял былую технократическую красоту – повсюду шкафы, шкафы, шкафы. Передатчики молодых телерадиокомпаний. Вот ящик размером с три холодильника – передатчик "ТВ-6". "Обслуживать такую сверхнадежную современную технику – одно удовольствие, – рассказывает о своих владениях главный инженер ГЦРТ В. А. Орешников. – Достаточно сделать предупредительный осмотр, проверить контакты, протереть пыль – и порядок".

Другое дело – передатчики производства питерского завода "Коминтерн" (которые стоят здесь с первого дня творения башни) уже лет десять как выработали свой ресурс и по идее должны бы уже рассыпаться. Огромные шкафы-монстры, под которые и строился этот зал. Новые передатчики рядом с ними – что сегодняшние персоналки перед многотонными шкафами ЭВМ годов 70-х. Шкафы уважительно именуют телевизионными радиостанциями. За счет чего держатся? "Передатчики приходится буквально вылизывать языком. Делаем полную разборку. Полную! До винтика. Все детали вычищаются, промываются спиртом, ватным тампоном, чтобы не стереть серебро", – упоенно рассказывает В. А. Орешников, руки которого в былое время тоже не раз перебирали деталь за деталью основу основ отечественного телевидения. Работают одновременно четыре передатчика (два для видео- и два для звукового сопровождения). В случае неисправности одного передатчика зона приема телесигнала немного уменьшается, но большинство зрителей поломки не заметят, так как в телеприемниках установлена система автоматической регулировки усиления, которая в обычных условиях "давит" сигнал.

Гармонию телевизионного сигнала трудно поверить алгеброй даже самой совершенной аппаратуры. Человеческий глаз вернее. А тем более наметанный глаз специалиста, который по минимальным, незаметным для обычного зрителя искажениям может определить, какие допущены нарушения. "Лучше человека устройства нет!" – эти слова в антураже напичканного сложнейшей техникой останкинского великана звучат, как ни странно, убедительно. В центре контроля изображения телебашни несколько женщин почти круглые сутки не отрывают глаз от дюжины телеэкранов. "К сожалению, коммерческие компании иной раз забывают, что такое ГОСТ – могут и бытовой магнитофон воткнуть, запросто поставить пиратскую кассету, – сетует главный инженер. – Раньше источник всех программ был через дорогу, в центральной аппаратной, откуда шел идеальный сигнал пунктам. Сейчас ситуация изменилась, а мы по-прежнему безусловно отвечаем за тот продукт, который приходит к зрителю – звук и изображение".

Передатчики – сердце телецентра. В застойные времена удавалось перехватить деньги из централизованных фондов и кое-что модернизировать. После того, как грянула перестройка, заботы телецентра стали только его заботами. Передатчику, который, например, передает в эфир программы "второй кнопки", ВГТРК, место скорее в музее, чем в аппаратной. Его замена стоит непомерных денег – вместе с накладными расходами под три миллиона долларов набегает. Средства на это в принципе государственное дело ни само государство, ни государственная телерадиокомпания, которая кровно заинтересована в качестве вещания, не дает. Чтобы не оставить страну без государственного канала, ГЦРТ пошел на альтруистский шаг: на собственные средства приобрел передатчик фирмы "Томпсон" (Франция) для вещания программ Всероссийской государственной телерадиокомпании, которая даже в просьбе регулярно оплачивать услуги связистов продолжает упорно отказывать, ссылаясь на нерегулярные поступления из бюджета...

О финансах разговор особый. Не время ему и не место. Задолженности телерадиокомпаний телецентру – многомиллионные, висят годами, тарифы на вещание государственных программ не покрывают затрат, а доля государственного финансирования в общем доходе государственного предприятия ГЦРТ – 6%. Вот и несет Главный центр радиовещания и телевидения, как, впрочем, и другие телерадиоцентры России, государеву службу без государевых средств...

Эфир и кабель – лед и пламень?

Эфир и кабель в судьбе телевидения – вечное единство и борьба противоположностей. Соперничая друг с другом, эти два способа распространения телесигнала идут рядом, постоянно отвоевывая друг у друга поле деятельности. То же и в судьбе башни. Являясь созданием эфирным, она не видит своих перспектив без грубой земной материи – кабеля. Еще в середине 80-х она приняла в свое ведение кабельную приемную телевизионную сеть города из рук банно-прачечного ведомства – Министерства бытового обслуживания и до сих пор обслуживает чуть меньше половины абонентов распределительной сети города преимущественно в южных районах. Системам коллективного приема города – не один десяток лет. Несмотря на то, что в столице появились случаи отказа от пользования коллективными антеннами (в целях ежемесячной экономии в 7 руб. 20 коп. кому-то приходится довольствоваться индивидуальными), автомашины ГЦРТ с удвоенной энергией снуют по улицам и закоулкам города, срок выполнения заявок сократился с трех дней до 48 часов, сформированы дополнительные дежурные бригады, установлены полностью автоматизированные системы получения заявок, поступающих из центрального бюро ремонта.

Редкая башня в мире посылает в эфир такое количество ТВ программ, как Останкинская. Обычно три-четыре, максимум – шесть. Это преимущественно государственные общедоступные программы. Остальные – через кабельную сеть. Этой участи не миновать и Москве – мегаполису с многоэтажной застройкой, немалыми теневыми для эфирного приема участками и стареющей год от года кабельной сетью, которая не в состоянии "пропустить" через себя более 11 каналов без потери качества изображения. Дополнительный канал будет портить все остальные. Наелась система, как говорят специалисты. На уровне правительства города уже принято решение о преимущественно кабельном пути развития вещания на базе интерактивной широкополосной сети с предоставлением пользователю большого набора услуг, а также муниципального вещания на город в целом и на каждый административный округ в отдельности. Москва опутывается волоконно-оптическим кабелем интегрированной транспортной сети связи МТК "Комкор", которая намерена в ближайшие годы доставить в дома москвичей более 40 телевизионных и столько же радиопрограмм, организовать альтернативные каналы для передачи данных и реформировать систему жилищно-коммунального хозяйства.

Вот и мощный конкурент, который рубит сук, на котором сидит бизнес Останкинского великана, и готов переманить миллионы телезрителей. Что делать? Вступить в схватку за свой кусок пирога? Тем более что возможности есть: в схеме транспортной сети "Комкора" башня как объект, где сходятся все телевизионные каналы, занимает не последнее место. Встать скалой на пути развития мощной корпорации, а вместе с ней и телекоммуникационной системы города? "Не по-государственному" – рассудили в Останкине. Разумней обратить конкурента в союзника и партнера. ГЦРТ становится участником разработки концепции развития оптической "паутины", одним из соучредителей ЗАО "МТК "Комкор", причем учредителем активным, стремящимся стать звеном в транспортной телекоммуникационной сети города. На седьмом этаже башни организуется центр ввода теле- и радиопрограмм для сети "Комкор". Сегодня ГЦРТ заявляет о своей готовности к освоению очередной профессии – обслуживанию современной интегрированной кабельной сети. Иными словами, готов разделить заботы "Комкора" о "последней миле", включая не только телевидение и радио, но и компьютерные технологии, пожарную и охранную сигнализацию и другие коммунальные системы.

Башня телефонизирует города

С высоты в несколько сот метров при помощи радиорелейного оборудования можно "стрельнуть" километров на 70. Радиорелейки, установленные на башне, подают свободные номера московских АТС в города и поселки Подмосковья, где отсутствует телефонная связь. Так работают радиорелейные линии, нацеленные на города Реутово и Железнодорожный.

В первой половине 90-х, когда только начали пробиваться первые ростки рынка, в ГЦРТ появились первые его гонцы с предложением установить на башне оборудование подвижной радиосвязи. Не учтя технической сложности вопроса или не сойдясь в цене на аренду, самые "хитрые" коммерсанты отправлялись на ТЭЦ, где тоже есть труба, пусть и не такая высокая, и крепили свой передатчик на этом чадящем сооружении. Проблемы начинались, когда приходило время ремонта и обслуживания – эти операции на трубе проводить было нереально, да и некому. И дорога вновь приводила в Останкино.

Сегодня на останкинской игле "сидят" 30 компаний, предоставляющих услуги радиорелейной связи, пейджинга и транкинга. Для мобильной радиосвязи – самое выгодное место, базовая станция на такой высоте имеет приличный радиус действия. Только пейджинговых фирм здесь собралось 23. Один Mobil Telecom имеет восемь передатчиков и планирует еще пять.

Седьмое небо столицы имеет точные координаты: улица Академика Королева, дом 15, Останкинская телебашня, высота 337 м. Здесь расположена смотровая площадка с 60-метровым периметром кругового обзора, куда скоростные лифты доставят посетителей в мгновение ока. Чуть ниже, на отметках 328, 331 и 334 метра – залы одноименного, единственного в Москве панорамного ресторана. Отнюдь не на седьмом небе были сотрудники центра, когда три десятилетия назад башне было поручено стать достопримечательностью столицы, а им, помимо теле- и радиовещания, заняться экскурсионной деятельностью. Опыт пришлось перенимать ни много и ни мало у питерских экскурсоводов, в Царском Селе и Павловске. Сегодня на ГЦРТ собственный штат экскурсоводов, музей и до 1,5 тыс. посетителей ежедневно. Хочешь – присоединись к экскурсии, а нет – покупай билет и отправляйся в самостоятельное путешествие в высоту. После открытия на смотровой площадке стеклянного сегмента пола – аттракциона для любителей сильных ощущений – поток любознательных посетителей увеличился, а стеклянный пол окупил себя за два месяца.

В застойные времена ресторан со счастливым названием "Седьмое небо", принадлежавший легендарному Общепиту, был одним из самых рентабельных в городе: комплексный обед – валован с икрой, бутерброд с колбасой, котлета, 45 минут вокруг Москвы – и на выход. За время школьного урока сменялись посетители трех залов ресторана. В тяжелые времена перестройки, когда стало не до московских красот и валованов, ресторан пришел в упадок, обносился и обветшал, потускнели и помутнели от времени стеклянные стены. Тогда-то и принял это заведение ГЦРТ на свой баланс. "Хозяйство оказалось убогое, – вспоминает главный экономист ГЦРТ И. А. Селова. – Наши первые попытки привести его в порядок были не очень удачными. Главная загвоздка – невозможно создать уют: установить красивую деревянную и даже пластиковую мебель, стулья с тканевой обивкой, положить на столы скатерти – ни одного горючего материала в помещении быть не должно. Даже ковровое покрытие должно быть из чистой шерсти, чего днем с огнем в наши дни не сыщешь. Но случись возгорание на высоте 400 метров... Сооружение уникальное, да еще напичканное техническими средствами. Приходилось выполнять все требования пожарников, шаг за шагом". Сегодня эти заботы практически позади. Установили итальянское кухонное оборудование, блюда теперь не поднимают с нижних этажей, а готовят практически в присутствии гостей, а главное – изменили принцип работы ресторана, избавились от обязательных комплексных обедов. В ресторане можно заказать любое блюдо, даже по телефону.

Ресторан, экскурсии, пейджинг, радиорелейки, спутниковое ТВ, телерадиовещание, обслуживание кабельного ТВ, да еще арт-салон – не многовато ли? "Башня не резиновая", – то с сожалением, то со скрытым раздражением повторяют на телецентре. Объем оборудования, которым буквально облеплена железобетонная игла, растет год за годом, месяц за месяцем. Останкинскую башню ожидает глобальная перестройка: полная замена антенн, строительство новых балконов и в итоге – наращивание башни. В ГЦРТ надеются, что после реконструкции она вновь станет самой высокой в мире. Однако коллеги из Торонто (чья башня сегодня держит первенство по высоте) не дремлют и время от времени интересуются, насколько собирается подрасти московская соперница...

Статья опубликована в газете "Алло!" №1 (18), 1999 г., стр. 16.
Перепечатывается с разрешения редакции.