Перелистывая страницы прошлого…

Памяти Петра Степановича Плешакова

Штейнберг В.И.

Сегодня 13 июля 2006 года. День рождения Петра Степановича Плешакова, которому исполнилось бы 84 года.

11 сентября 1987 года его не стало.

Петр Степанович Плешаков

В эти памятные даты сотрудники аппарата, директорский корпус, генеральные и главные конструктора радиопромышленности, работники аппарата ЦК, ВПК, родные и близкие Петра Степановича приходят на Новодевичье кладбище почтить его светлую память, возложить красные гвоздики к его строгому и выразительному памятнику, поделиться воспоминаниями и по русскому обычаю помянуть этого выдающегося государственного деятеля и простого и доступного руководителя огромной отрасли, который так много успел сделать за свою яркую и непродолжительную жизнь.

О Петре Степановиче написаны и изданы сборники воспоминаний его соратников и современников, которых, к сожалению, остается всё меньше — годы и болезни неумолимо делают своё дело. Среди прочитанных мною воспоминаний мне показалось, есть пробел, который я решился восполнить известными мне сведениями и личными впечатлениями от общения с Министром по вопросам организации разработки бортовой вычислительной техники для приоритетных систем вооружения, создаваемых в Минрадиопроме.

Первые отечественные бортовые цифровые вычислительные машины (далее — БЦВМ комплекса «Аргон») были созданы нашим коллективом в середине 1960-х годов прошлого столетия. Ими были оснащены ракетно-космические комплексы, обеспечившие облёт вокруг Луны с возвращением спускаемого аппарата на Землю. Более поздние модели БЦВМ были установлены на пилотируемые корабли серии «Союз», транспортные — серии «Прогресс», орбитальные станции «Салют», «Алмаз», «Мир», «Меч-К».

Параллельно создавались БЦВМ для авиационных комплексов противолодочной обороны, авиационных комплексов радиолокационного дозора и наведения, радиоэлектронного противодействия, воздушных командных пунктов, истребителей МИГ-29, СУ-27, МИГ-31, 33, разведывательно-ударных комплексов, систем противовоздушной и противоракетной обороны, систем управления воздушным движением. Одновременно велись работы и для автоматизированных систем управления сухопутными войсками на колесной и гусеничной транспортной базе, а также для мобильных оперативно-тактических ракетных комплексов.

Необходимость широкого фронта работ по созданию бортовой вычислительной техники требовала постоянного увеличения научно-производственных мощностей по разработке и производству БЦВМ.

Этому вопросу П.С. Плешаков уделял постоянное и пристальное внимание. В одну из суббот 1978 года, проводя целевое совещание в НИЦЭВТе, Министр, не имея возможности выделить дополнительную численность по г. Москве (она в то время жестко лимитировалась), предложил идти по пути развития филиалов за пределами столицы.

В этом же году такой филиал был организован в г. Кишиневе, первоначально на территории и площадях серийного завода, специализирующегося на выпуске БЦВМ «Аргон- 15» и его модификаций (к моменту развала СССР в филиале успешно работало 980 сотрудников со средним возрастом 30 лет).

Позднее были созданы филиалы во Владивостоке, Фрунзе, Казани, что позволило расширить узкие места в разработке и повысить научно-технический потенциал объединенных общей тематикой коллективов.

БЦВМ комплекса «Аргон» изготавливались на девяти серийных заводах отрасли в необходимых для обороны страны количествах.

Естественно в ходе создания новейшей техники не всё шло гладко, не всегда выдерживались жёсткие директивные сроки разработки и изготовления БЦВМ, часто из-за срывов сроков поставки новой компонентной базы предприятиями электронной промышленности.

Петр Степанович несколько раз лично приезжал в институт на месте разбираться с острыми ситуациями, иногда вместе с Главкомами видов Вооруженных сил, заинтересованными в срочном исполнении заказов. Такие визиты, безусловно, мобилизовывали коллектив, основной состав разработчиков работал, не считаясь с личным временем, включая выходные дни. По ряду заказов организовывались круглосуточные работы. Защищая коллективы разработчиков перед военными партнерами, Петр Степанович очень высоко отзывался о профессиональном уровне нашего коллектива: «Сорвать сроки эти ребята могут, но не выполнить задания — никогда», — такова была его оценка наших усилий, и мы старались не подводить нашего глубокоуважаемого Министра. А ему приходилось работать в постоянной стрессовой ситуации. Присутствуя на многих совещаниях с участием министров авиационной и радиопромышленности, я видел, как жёстко ставил вопросы министр И.С. Силаев, не менее жёсткие совещания проводились в ЦК партии и в ВПК. Несколько раз мне довелось летать с Петром Степановичем на совещания с И.С. Силаевым и главкомом ВВС  П.С. Кутаховым во Владимировку (В Центральный испытательный институт ВВС). Петр Степанович старался смягчить ситуацию в отношении подчиненных ему генеральных и главных конструкторов объектов и их составных частей. Оставаясь наедине с нами, говорил, что надо спасать честь радиопромышленности, в которой, как он неоднократно высказывался, работают лучшие люди. После таких бесед мы с удвоенной силой решали стоявшие перед нами сложные научно-технические проблемы и, как правило, добивались ожидаемого результата.

В одну из таких поездок Петр Степанович пригласил меня в свой салон самолета, где кроме нас находился заместитель министра электронной промышленности Захаров Андрей Андреевич и кто-кто из сотрудников аппарата министерства. А.А. Захаров делился своими воспоминаниями о годах работы во Фрязино, когда оборонным комплексом руководил Л.П. Берия. Он лично ставил задания руководителям предприятий, тут же спрашивал, что необходимо предприятию для его выполнения и через два — три дня после такого разговора выходило соответствующее Постановление Правительства с поручениями по обеспечению поставленной задачи, которое неукоснительно исполнялось. По такой схеме была построена железнодорожная ветка от станции Болшево до станции Фрязино.

А Петр Степанович говорил о субъективных трудностях, которые ему приходится преодолевать в аппарате Совмина и Госплана, где на руководящих должностях преимущественно работают «механики», которые недопонимают роль и значение радиоэлектроники в перспективных системах вооружения, в связи с чем не обеспечивается в необходимом объёме финансирование отрасли. Поэтому он искренне радовался, когда отдельные руководители предприятий радиопромышленности назначались на ответственные посты в государственные органы власти и управления. Тогда я воочию убедился, какая нелёгкая ноша лежит на плечах руководителя отрасли.

Чтобы наглядно показать роль и значение радиоэлектроники в системах вооружения и в народном хозяйстве, организовать обмен опытом специалистов отрасли, продемонстрировать достижения предприятий и отрасли в целом, по инициативе Петра Степановича на определённом этапе начали организовываться крупномасштабные выставки Минрадиопрома (Минэлектронпром регулярно и небезуспешно проводил такие отраслевые выставки в ЦНИИ «Электроника» на проспекте Вернадского). Мне довелось быть активным организатором раздела вычислительной техники на I -ой выставке Минрадиопрома во вновь отстроенном корпусе нового цеха на МРТЗ в Филях. Министр практически ежедневно появлялся на территории завода, с великим энтузиазмом который постепенно передавался и всем организаторам разделов выставки, обсуждал как лучше и доступней для посетителей показать тот или иной экспонат, конструкцию, технологию, как лучше оформить раздел. Подготовительная работа была проделана огромная и выставка получилась. За короткое время выставку, наряду со специалистами, посетили практически все руководители высшего звена государственного управления.

На одной из последующих выставок, посвященной тематике ЭВМ военного назначения, прошло даже выездное заседание ВПК.

Петр Степанович исключительно ответственно относился к текстам подготавливаемых за его подписью писем и других документов. Мне в тот период приходилось готовить достаточно много писем по бортовой тематике руководителям смежных отраслей, главкомам видов вооруженных сил, первому секретарю ЦК компартии Молдавии, в Академию наук.

И даже при наличии визы А.И. Стрелкова (в ту пору начальника управления делами Минрадиопрома), согласовать с которым любой документ было ой как не просто, письма частенько возвращались на доработку с личными правками Министра.

Пройдя такую школу, тщательность в отработке документов стала в моей последующей работе обязательной нормой.

Как-то Петр Степанович увидев на документе мою визу — достаточно неразборчивую «закорючку», сказал, — «Виталий, что это за подпись такая?» И когда я сослался на большое количество документов, которое приходится ежедневно подписывать, он парировал мой ответ словами — «Ты думаешь мне подписывать документов приходится меньше?» Подпись у Петра Степановича действительно была разборчивая и каллиграфически красивая.

Петр Степанович по сложным вопросам умел принимать молниеносные решения. Как-то после очередного совещания у Министра по одному из объектов я остался в кабинете и попросил Петра Степановича разрешить создавшуюся по бортовой тематике ситуацию. До образования НИЦЭВТ, в который в последующем влился коллектив НИЭМ, где изначально была поставлена тематика по БЦВМ, мы работали в 4-ом Лихачевском проезде — на северо-западе столицы. А по мере строительства основного здания НИЦЭВТ на юге Москвы — самое длинное здание в городе на Варшавке, 125, туда перебазировались подразделения, работавшие по тематике ЕС ЭВМ с других площадок в городе, где они временно размещались. Комплексное отделение по БЦВМ, которое я возглавлял в то время в роли заместителя главного инженера НИЦЭВТ по спецтематике, было решено «временно» оставить на старой площадке, где были сформированы филиалы ряда служб, монтажно-сборочный цех опытного производства и разрабатывающие БЦВМ подразделения — всего свыше двух тысяч работников. Это «временно» растянулось на семь лет, что не способствовало развитию подразделений и создало неимоверно сложную обстановку для меня — единственного руководителя на этом объекте, которому буквально приходилось разрываться между площадками НИЦЭВТ, вышестоящими организациями, заказчиками и заводами-изготовителями Москвы и Подмосковья.

Выслушав внимательно мои доводы в пользу перебазирования коллектива на основную площадку НИЦЭВТ, Петр Степанович вызвал А.И. Стрелкова со схемой промзоны «Чертаново» и принял решение о перебазировании подразделений бортовой тематики в 6, 7 и 8 секции строящегося здания на Варшавском шоссе. На возражения Стрелкова — указанные секции в условиях дефицита производственных площадей в Москве были приказами Министра закреплены за другими организациями — Петр Степанович ответил, что для министерства тематика бортовой вычислительной техники важней, а с другими организациями будем работать отдельно. По завершении строительства и ввода в строй указанных секций, мы переехали на основную площадку НИЦЭВТ.

Петр Степанович умел и любил пошутить в кругу своих соратников. Как-то, после кратковременного отпуска, приехав из аэропорта домой и, войдя в квартиру, я по телефону получил указание начальника Главка  Ю.Т. Семикова срочно прибыть на совещание к Министру по комплексу «Шмель» — в то время это была одна из приоритетных работ министерства, а я являлся главным конструктором бортового вычислительного комплекса А-30, на основе которого строилась четырёхмашинная вычислительная система объекта. Времени до совещания было в обрез и я, не успев переодеться, поехал в министерство. На ногах у меня были белые кожаные ботинки венгерского производства, появившиеся в продаже в Москве. В совещании у Министра принимала участие группа специалистов предприятий -соисполнителей МНИИП во главе с генеральным конструктором В.П. Ивановым. Специалисты по очереди выходили на середину кабинета и докладывали состояние дел по своему направлению. Дошла очередь и до меня. Мои белые ботинки не остались без внимания Петра Степановича и после доклада, он, обращаясь к Иванову, произнес: «Владимир Петрович, а ты посмотри в каких ботинках приехал на совещание Виталий». На что, подыгрывая министру, Иванов сказал: «Так это же сейчас самые модные в Москве ботинки, интересно, где это Виталий смог их достать». «Да, к таким ботинкам надо бы и белую пару», — добавил Петр Степанович. Все присутствующие на совещании развеселились. Я, конечно же, извинился, что одет не по форме, но, естественно, был смущен. После совещания Министр подошел ко мне и, взяв за руку, по доброму улыбнувшись, сказал, чтобы я на него не обижался, надо же когда-то и пошутить. После этого случая мои соратники еще долго подтрунивали надо мной, вспоминая мои модные белые ботинки.

Хорошо запомнился мне и другой случай. На заседании коллегии министерства по автоматизированной системе управления войсками фронта «Маневр» один из руководителей белорусского НИИСА — головного института по системе — Н.И. Азаматов в своем докладе довольно в резкой форме прошелся по моей персоне (я для этой системы в качестве главного конструктора выполнял задание по созданию электронного вычислительного комплекса на гусеничной транспортной базе). Петр Степанович, желая защитить меня, остановил докладчика словами: «А что, Николай Ильясович, Вы с Виталием только на коллегиях встречаетесь? Вопросы, которые Вы поднимаете здесь, надо решать в рабочем порядке при личных встречах и на совещаниях с главными конструкторами». Азаматов пробормотал в ответ что-то невнятное. А Петр Степанович, улыбнувшись, произнес: «Вечно эти татары устраивали набеги на россиян». Кто-то из присутствующих заметил, что Азаматов не татарин, а родом с Северного Кавказа, на что Министр не преминул добавить: «Ну, эти тоже вели себя не лучше». Все засмеялись и складывающаяся неприятная обстановка на коллегии, благодаря шутке Министра, разрядилась.

Положение Министра в обществе было исключительно высоким: член ЦК КПСС, генерал-полковник, Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской и Государственных премий. Но при всем этом нам, работающим в радиопромышленности главным конструкторам, общаться с Петром Степановичем было всегда интересно и полезно. Высокий профессионал с энциклопедически глубокими знаниями, он в любой сложной ситуации моментально схватывал суть проблемы и предлагал неожиданно простые и верные решения. Делал это он, как бы советуясь, не навязывая собеседнику своего мнения.

Были, естественно, ситуации, когда Минрадиопром попадал в сложное положение по тем или иным приоритетным заказам. Так, при проектировании авионики истребителей МИГ-29 и СУ-27 не получился унифицированный вариант системы управления вооружением, провозглашенный В.В. Гришиным, в то время Генеральным конструктором НПО «Фазотрон». Пришлось в срочном порядке переделывать ряд приборов системы в условиях сорванных директивных сроков. Это коснулось и бортовой вычислительной системы. На совещании у Министра, где нами был предложен вариант приемлемой по срокам доработки БЦВМ для СУ-27, Петр Степанович принял наши предложения, добавив — «надо сделать очень быстро, в отпуск не идём» (был разгар лета). Естественно, была организована круглосуточная работа, и задание было выполнено в установленные сроки.

Объёмы работ по бортовой вычислительной технике постоянно росли и рамки комплексного отделения НИЦЭВТ по этой тематике уже не отвечали насущным требованиям отрасли. На совещании с Главкомами видов Вооруженных Сил, в одну из суббот в начале 1985 года, где мне довелось присутствовать, среди других обсуждаемых вопросов был затронут и вопрос о неудовлетворительном ходе работ по созданию средств бортовой вычислительной техники для отдельных объектов. Петр Степанович встал и сделал неожиданное для участников совещания заявление: «Я, министр радиопромышленности, принимаю важное решение — об организации в городе Москве НИИ бортовых вычислительных машин». В конце 1985 года вышло соответствующее Постановление Правительства. Так, на базе комплексного отделения НИЦЭВТ был создан НИИ «Аргон», унаследовавший свое название от получивших к тому времени широкое распространение и известность БЦВМ комплекса «Аргон».

Во время одного из совещаний в кабинете Министра, приблизительно в 18.30, раздался телефонный звонок. Петр Степанович снял трубку, я сидел рядом и слышал, как супруга Министра, несравненная Татьяна Анодина, командным голосом произнесла — «Петр, заканчивай свое совещание, я взяла билеты в Большой театр и через 15 минут буду ждать тебя у входа». Мне было интересно наблюдать, как Петр Степанович, государственный деятель крупного масштаба, очень быстро свернул совещание и подчинился, как простой смертный, воле супруги.

Год назад, благодаря усилиям этой замечательной женщины, Председателя Межгосударственного авиационного комитета, состоялось торжественное открытие памятной мемориальной доски на улице А.Н. Косыгина на доме, в котором жил Петр Степанович Плешаков. Почтить память Петра Степановича приехали А.М. Московский — заместитель Министра обороны, мэр города Москвы  Ю.М. Лужков, первый заместитель Департамента науки и промышленной политики города Москвы  Ф.П. Ковриго, руководитель ФАП  Б.С. Алешин, начальник УРЭП и СУ ФАП Ю.И. Борисов, генеральные и главные конструктора, около 200 специалистов и руководителей предприятий радиопромышленности и смежных отраслей. Открытие памятной мемориальной доски не осталось без внимания средств массовой информации. Это знаменательное событие, после глубочайшего кризиса оборонно-промышленного комплекса и периода отрицания и забвения великих дел и свершений нашего народа в доперестроечные годы, стало великим праздником для ветеранов радиопромышленности, для всех кто знал, работал и был современником этого выдающегося человека.

Детище Петра Степановича Плешакова, ныне ФГУП «НИИ “Аргон”», претерпев существенные потери в кризисные для ОПК годы, выжило, сохранив основной научно-технический потенциал, традиции и школу разработки бортовой техники. Созданные НИИ «Аргон» за последние десятилетия средства бортовой вычислительной техники нашли применение в российских модулях Международной космической станции, в телекоммуникационных спутниках связи нового поколения серии «Ямал», в современных авиационных и мобильных связных терминалах, при модернизации крупных авиационных и мобильных объектов, созданных при жизни Петра Степановича.

г. Москва, 13 июля 2006 г.
Об авторе: Штейнберг В.И., главный конструктор ФГУП “НИИ «Аргон»”
Статья помещена в музей 29.05.2008