“Детский конструктор” “Электроника НЦ-1”

Б.М. Малашевич

Продолжаем публикацию глав из будущей книги “Зеленоградские страницы. Из истории отечественной вычислительной техники” о малоизвестных страницах развития отечественных вычислительных систем. В очередной статье автор рассказывает о создании в Зеленограде мини-ЭВМ “Электроника НЦ-1” и систем на ее основе.

“Детский конструктор” НЦ-1 

В начале 1973 года, когда основные силы Специализированного вычислительного центра (СВЦ) были поглощены разработкой высокопроизводительных ЭВМ, Д.И. Юдицкий начал работу в новом для предприятия направлении — миниЭВМ. Такие машины уже применялись в стране и были остро дефицитны. А поскольку ими занимался и МЭП, их можно было выпускать на собственном производстве, уже хорошо развитом (располагалось в четвертой секции на южной промзоне Зеленограда, ныне — технопарк “Зеленоград”. Приказом Министра от26 апреля 1976 года опытное производство СВЦ было преобразовано в завод “Логика” при СВЦ). Д.И. Юдицкий, в отличие от многих других, не собирался повторять зарубежные модели, считая данный путь тупиковым. Занимавшихся этим он называл “ремесленниками”.

Для разработки архитектуры и принципов построения будущей миниЭВМ “Электроника НЦ-1” (НЦ-1) Давлет Исламович организовал и возглавил компактную рабочую группу в составе М.М. Хохлова, В.В. Смирнова, Б.А. Михайлова и Ю.Л. Захарова. На три месяца его кабинет превратился в штаб этой группы, работавшей часов не наблюдая, в режиме мозгового штурма. Вспоминает  М.М. Хохлов: “Давлет Исламович создал обстановку творческого союза единомышленников, совместно решающих поставленную задачу. Все участники были равноправны, должности забыты, главное — идеи, их обсуждение невзирая на лица и определение путей реализации”.

В основу НЦ1 был положен модульный принцип, позволяющий из стандартных модулей путем простого комплексирования, “без паяльника и осциллографа” создавать разнообразные системы — “детский конструктор”. как любил говорить Давлет Исламович. Это сейчас устройства персональных компьютеров глобально унифицированы и в совокупности, действительно, представляют собой международный конструктор, из которого не слишком ленивый старшеклассник может собрать систему. Тогда о такой возможности большинство специалистов и не догадывалось.

В результате “штурма” родились основные решения проекта: микропрограммное управление; программируемая архитектура на основе управляющей памяти (УП); базовое ядро команд и его расширение, позволяющее вводить дополнительные команды; магистральная структура; модульное программное обеспечение (ПО); мощная тестовая система самодиагностики; кросс — система на БЭСМ6 для автоматизации проектирования и отладки ПО и ряд других решений. Эти же идеи позже были развиты СВЦ в архитектуре микропроцессоров и микро — ЭВМ семейства НЦ. 

Когда идеология ЭВМ была выработана, к работе подключились все силы СВЦ. Каждый узел ЭВМ по завершении его разработки в эскизном варианте сразу же запускался в производство и наладку. Работали напряженно, круглосуточно. Невзирая на должности и звания, каждый делал то, что в данный момент требовалось. Давлет Исламович сам не раз садился за пульт ЭВМ, брал в руки паяльник. Первый образец НЦ — 1 в короткое время был разработан и изготовлен на опытном производстве СВЦ. В декабре того же 1973 года мини — ЭВМ “Электроника НЦ — 1” была с высокой оценкой принята госкомиссией. Ее сопредседателями были генеральный директор НЦ А.В. Пивоваров и директор Института кибернетики АН УССР академик В.М. Глушков. Последний особо отметил новизну и удачную реализацию создания ПО с помощью кросс — системы.

Рис.1. Мини-ЭВМ
“Электроника НЦ-1”

НЦ-1 имела два варианта конструктивной компоновки: автономный специальный стол (таким был первый образец) и стойка (рис.1). Основные устройства ЭВМ были выполнены на многослойных (до 14 слоев) печатных платах с шириной проводников и зазоров 0,3 мм — предел того времени. Разрядность данных в НЦ-1 составляла16 бит, команд — 72 бита. Объем ОЗУ — 8-128 Кбайт, ППЗУ -8 Кбайт. Быстродействие — до 0,7 млн. оп/с, потребляемая мощность — 1100 ВА. 

“Детский конструктор” НЦ-1 содержал ряд унифицированных модулей: процессор (операционный блок ОБ-1 и блок накопителя микрокоманд НМК-1); блок оперативного запоминающего устройства ОЗУ-1; блоки сопряжения Т-6; устройство визуального отображения; совмещенное устройство подготовки, ввода и вывода информации; накопитель на магнитной ленте в компакт — кассете; унифицированный комплект периферийного оборудования для связи с объектами. В модулях ОЗУ-1 и НМК-1 (рис.2) был использован задел из ЭВМ 5Э53, но благодаря совершенствованию технологии размеры устройств значительно уменьшились.

Рис.2. Блоки интегральной неполупроводниковой памяти ОЗУ-1 и НМК-1

 

Носителем информации в накопителе микрокоманд НМК-1 была сменная индукционная интегральная карта — тонкая ( 0,2 мм ) печатная плата с 2304 информационными и 64 маркировочными витками связи (квадрат фольги размером 1,6 в 1,6 мм ), расположенными с шагом 2 мм . В блоке карта прижимается к матрице перпендикулярных разрядных и адресных печатных шин. Каждый виток связи располагается над пересечением этих шин, образуя 1 бит информации. Если есть виток связи, есть и индукционная связь между шинами, записана “1”. Если витка нет — записан “0”. Блок НМК-1 содержал 32 карты с общей информационной емкостью 8К байт (1024в72 бит) и побайтовым контролем на четность. Время выборки — 150 нс. 

Накопителем информации в ОЗУ-1 служила матрица памяти МПМп — 8, содержащая 136 адресных и 150 разрядных шин (с запасом для ремонта). Адресные шины — печатные проводники, разрядные — подложки (бериллиевая проволока) цилиндрических магнитных пле нок (интегральный носитель информации). Информационная емкость ОЗУ-1 — 8 Кбайт (4096в18 бит) с побайтовым контролем на четность. Время выборки — 300 нс. 

Блоки ОЗУ-1 (главный конструктор (ГК) П.П.Силантьев) и НМК-1 (ГК В.Н. Шмигельский) были выполнены в виде книжных конструкций. Они применялись в течение ряда лет, пока магнитная и индукционная память не были повсеместно вытеснены полупроводниковой.

Говоря о периферийных устройствах, вспомним, что в те годы еще не закончился период “натурального хозяйства” в вычислительной технике, когда для каждой ЭВМ создавалась уникальная периферия, со своими схемами подключения. Уже появились АСВТ (агрегатная система средств вычислительной техники) и ЕС ЭВМ (единое семейство ЭВМ), витала в воздухе идея СМ ЭВМ (система малых ЭВМ), но приобрести устройства этих систем и комплектовать ими НЦ-1 было практически невозможно. Пришлось создавать свои, и делались они с интерфейсом ЕС ЭВМ. Но для НЦ-1 был разработан интерфейс ввода — вывода, допускающий применение устройств и ЕС ЭВМ, и АСВТ.

Устройства визуального отображения (УВО, символьный дисплей с клавиатурой) в те времена были еще экзотикой. О современных режимах диалога оператора с машиной можно было только читать как о перспективе, а пока приходилось довольствоваться пультом управления с множеством лампочек и тумблеров. Поэтому УВО (ГК А.М.Смаглий) с 92-кнопочной клавиатурой придавало НЦ-1 особую привлекательность (рис.3). На экране УВО с диагональю 43 см отображалось до 2048 (32в64) символов. Интерфейс ЕС ЭВМ.

Рис.3. Устройство
визуального отображения

Было создано СУПВВ — совмещенное устройство подготовки, ввода и вывода информации (рис.4). Оно представляло собой смонтированные на унифицированном с НЦ-1 и УВО столе ленточный перфоратор ПЛ-150 (СССР), фотосчитыватель перфолент FS-1501 (Чехословакия), электрическую пишущую машинку “Консул-260” (Чехословакия), а также электронику для их совместной работы и подключения к интерфейсу ЕС ЭВМ.

Рис.4. Совмещенное устройство
подготовки, ввода и вывода
информации

В качестве внешних запоминающих устройств (ВЗУ) в то время применялись накопители на магнитных барабанах, дисках и лентах шириной 35 и 16 мм . Из них размерам мини-ЭВМ в какой — то мере соответствовали только НМЛ на 16-миллиметровых лентах, но для стоечного исполнения. И когда появились компакт-кассеты для бытовых магнитофонов, у многих возникло желание использовать их в качестве ВЗУ. Это было единственно возможное решение для основного конструктивного варианта НЦ-1 (стол) — кассетник в него прекрасно встраивался. Проблема заключалась в том, что качество кассет того времени было отвратительным. В журнале “Радио” в те годы даже стали популярны советы умельцев по доработке серийных кассет. Пришлось разрабатывать технологию и оснастку для доработки кассеты НК-60 и СВЦ. В результате вышел в свет КНМЛ (ГК А.Г. Кокянов) с емкостью кассеты 5 Мбит с аппаратным контролем информации.

Скорость обмена — 5680 бит/с, интерфейс — ЕС ЭВМ. НЦ-1 задумывалась как управляющая ЭВМ, ей были нужны устройства связи с объектами (УСО). Такое УСО — “Унифицированный комплект периферийного оборудования” (УКПО), включающее общий блок и 12 сменных модулей, было разработано и для НЦ-1 (ГК В.М. Трояновский). Внешние размеры блока УКПО соответствовали популярным тогда (да и теперь) в мире стандартам КАМАК и “Евромеханика”. обеспечивавшим возможность широчайшей кооперации в производстве электронной аппаратуры во всем мире. Сегодня это кажется естественным, а тогда вокруг “Евромеханики” как системы дюймовой (что не совсем соответствует истине 1) разгорались жаркие споры, и применение этих стандартов в УКПО НЦ-1 было достаточно прогрессивным шагом.

Опыт предыдущих разработок, где одним из важнейших требований была повышенная живучесть, позволил сделать высоконадежную машину. Как вспоминает военпред в СВЦ А.И. Абрамов, “персонал международной выставки «Связь-75» удивлялся бессбойной работе «Электроники НЦ-1» с утра до вечера, в то время как машины ЕС ЭВМ и другие сбивались многократно на день”. Справедливости ради отметим, что НЦ-1 выполняла демонстрационную циклическую программу.

Приказом МЭП от 6 февраля 1974 года серийное производство мини-ЭВМ “Электроника НЦ-1” было поручено Псковскому заводу радиодеталей (ПЗРД) Псковского объединения “Рубин”. Для сопровождения производства там было образовано СКБ Вычислительной техники (СКБ ВТ). Специалисты СКБ ВТ и ПЗРД прошли в СВЦ полный курс обучения и стажировку, необходимые для обеспечения производства НЦ-1 в Пскове.

В 1975 году в СВЦ совместно с НИИ точной технологии (НИИ ТТ) были разработаны, а “Ангстремом” изготовлены первые отечественные микропроцессорные БИС серии 587. На их основе в рамках темы “Микропроцессор 5Ю” началась работа по созданию нового поколения НЦ-1. Но завершена она не была. 29 июня 1976 года министр А.И. Шокин подписал приказ № 336 “О преобразовании Специализированного вычислительного центра в СКБ “Научный центр”. К событиям, связанным с этой реорганизацией, мы вернемся в следующей статье. Сейчас же отметим, что в результате СВЦ и его только что созданный завод “Логика” прекратили существование, разрабатывающие подразделения СВЦ с большими кадровыми потерями были переведены в НИИ ТТ, а цеха “Логики” — в завод “Ангстрем”. При этом значительная часть развиваемой в СВЦ тематики была безвозвратно потеряна, в том числе и направление мини-ЭВМ.

ПЗДР сначала несколько лет выпускал НЦ-1, а затем СКБ ВТ уже самостоятельно провело ее модернизацию на новой элементной базе (рис.5). Новая модель “Электроника НЦ-2” в обычном исполнении и “Электроника 5Э37” специального назначения (для систем ПРО) более 15 лет выпускались на ПЗРД. Эти ЭВМ до сих пор работают на объектах. Получило дальнейшее развитие и УКПО, со временем переработанное в микропроцессорную систему управления (МПСУ), которая многие годы выпускалась как самостоятельный продукт и стала основой для ряда других разработок СКБ ВТ. В феврале 2004 года СКБ ВТ (ныне ОАО “СКБ ВТ”. отметило 30-летний юбилей. Его ветераны, прошедшие в 1974-1976 годах специальную стажировку в Зеленограде, с благодарностью вспоминали тот период, СВЦ и НЦ-1 как великолепную “стартовую площадку”.

Рис.5. Псковитяне первого призыва с модернизированными ими НЦ-1 и СУПВВ

Центр коммутации сообщений “Юрюзань”

В начале семидесятых годов Министерство гражданской авиации (МГА) под лозунгом “Безопасность и регулярность полетов” проводило грандиозное переоснащение аэропортов. Были выделены огромные средства. В 1971 году МГА для своей сети телеграфной связи между аэропортами закупило четыре французских электронных центра коммутации сообщений (ЦКС) DS-4 стоимостью 1 млн. долл. каждый. Подобные ЦКС нужны были в каждом узловом аэропорту. Но аэропортов было много, а долларов мало. МГА хотело заказать отечественный ЦКС, но не могло найти разработчика, поскольку Минрадиопром и Минпромсвязи отказались.

Сообщения о проблемах МГА появились в печати и привлекли внимание. Д.И. Юдицкий решил получить этот заказ, так как СВЦ уже накопил богатый опыт создания и применения аппаратуры передачи данных. Договорились быстро. В конце 1972 года СВЦ и управление радиоэлектронного оборудования (УРО) МГА (начальник — Т.Г. Анодина) подписали договор на разработку ЦКС с установкой и вводом в эксплуатацию первого образца в аэропорту Пулково (Ленинград). С января 1973 года началась разработка ЦКС “Юрюзань” (ГК Д.И. Юдицкий, заместители ГК В.С.Бутузов и Н.К. Остапенко; в июле 1974 года Д.И. Юдицкий назначил ГК ЦКС В.С. Бутузова). Как вспоминает активный участник создания ЦКС  А.А. Лавренов: “Формализованных алгоритмов работы телеграфного узла не было, заказчики и исполнители часто с большим трудом понимали друг друга, поскольку говорили на разных профессиональных языках. Это требовало определенной «притирки». но в конце концов все наладилось”.

Электронные ЦКС автоматически выполняют две главные задачи — маршрутизацию сообщений по каналам связи в соответствии с адресами, а также проверку и исправление сообщений. При этом освобождается масса операторов, а скорость, качество обработки и достоверность информации существенно повышаются. Кроме того, электронные ЦКС накапливают полную статистику обо всех аспектах работы телеграфной сети, что является прекрасной базой для ее оптимизации и совершенствования.

ЦКС “Юрюзань” представлял собой дублированный двухканальный программно-аппаратный вычислительный комплекс, построенный на основе “детского конструктора” НЦ-1 с дополнением его недостающими модулями. Обработка телеграмм производилась независимо в каждом канале. Результаты сравнивались, и при несовпадении производился перезапрос телеграммы и полная автоматическая диагностика последовательно обоих каналов с выявлением причин несовпадения. Так обеспечивалась требуемая достоверность передаваемой информации — одна из главных задач ЦКС.

Каждый канал состоял из ЭВМ обработки телеграмм и ЭВМ аппаратуры связи с телеграфными каналами. Таким образом, в состав ЦКС входили четыре мини-ЭВМ “Электроника НЦ-1” в стоечной компоновке. ЦКС обеспечивал обработку 256 телеграфных и 8 телефонных каналов. Однако в первом образце было реализовано 64 телеграфных канала со скоростью передачи 50 бод — стандарт тех времен. Больше в Пулково тогда не требовалось. В состав ЦКС входили СУПВВ, УВО, ВЗУ на магнитных лентах (необходимые для оперативного хранения массивов информации ВЗУ на магнитных барабанах или дисках получить не удалось из-за их острейшей дефицитности), АЦПУ, телетайпы, мультиплексоры, абонентские пульты и т.п., — в основном стандартные устройства НЦ-1, ЕС ЭВМ и СМ ЭВМ. Для управления работой ЦКС и обработки телеграмм было разработано сложное и изощренное ПО. 

К середине 1976 года разработка практически была закончена, на заводе “Логика” завершалось изготовление и автономная наладка модулей ЦКС. По мере готовности они отправлялись в Пулково, где шел монтаж первого комплекта ЦКС. Дальнейшее его тиражирование для установки в других аэропортах планировалось на “Логике”.

В это время произошла упомянутая нами реорганизация, и ЦКС оказался в НИИ ТТ. Он не имел ничего общего с чисто микросхемной тематикой этого института, и от него постарались избавиться. Вспоминает начальник отделения СВЦ, а затем НИИ ТТ, Н.М.Воробьев: “Осенью 1976 года директор НИИ ТТ Э.Е. Иванов вызвал меня, главного инженера В.О. Филипенко, и мы поехали к Т.Г.Анодиной отказываться от завершения работ по ЦКС. Туда мои спутники ехали в воинственном настроении, обратно — в полном унынии. Поехали без предварительной подготовки, рассчитывая простым ультиматумом легко избавиться от ЦКС. Не тут-то было. Татьяна Григорьевна — дама серьезная, она-то хорошо подготовилась, выложила на стол постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР с поручениями, программы переоснащения МГА, договор. Она категорически не согласилась с прекращением работ, заявив, что за срыв выполнения особо важного поручения партии и правительства придется серьезно расплачиваться”. Расплачиваться никто не хотел, работу пришлось продолжать.

В ноябре 1976 года комплект ЦКС в Пулково был полностью настроен и введен в опытную эксплуатацию. А в декабре 1978 года его с высокой оценкой приняла государственная комиссия. Договорные обязательства были выполнены полностью. Но тиражировать ЦКС, как это предполагалось ранее, МЭП все же категорически отказался. Другого изготовителя не нашлось, и прекрасный пулковский ЦКС “Юрюзань” оказался первым и последним. Несмотря на это, МГА, по завершении программы переоснащения аэропорта Пулково, отметило активных участников ввода ЦКС в эксплуатацию правительственными наградами. Ордена “Знак Почета” получили А.А. Лавренов, В.С. Травницкий, орден Дружбы народов — Н.А. Смирнов. ЦКС “Юрюзань” проработал в Пулково около 20 лет.

Комплекс вычислительных средств “Связь-1”

В середине 1970-х годов ЛНПО “Красная заря” (Минпромсвязи СССР, Ленинград) приступило к созданию первой в СССР системы цифровой телефонной связи “Кавказ-5”. охватывающей всю страну множеством узловых станций с широким спектром характеристик. Для этих станций требовались ЭВМ с соответствующим спектром параметров. Нужны были ЭВМ и для других разработок “Красной зари”. Решили заказать базовый комплекс вычислительных средств (КВС) переменного состава, на основе которого для различных систем связи можно было бы формировать модификации с разнообразными характеристиками.

16 августа 1974 года ЛНПО “Красная заря” и СВЦ подписали договор о разработке КВС “Связь-1”. Полностью он назывался “Мультипроцессорный, многозадачный комплекс вычислительных средств «Связь-1». предназначенный для использования в системах коммутации сообщений, системах управления квазиэлектронных АТС и электронных центрах коммутации каналов”. Роль заказчика выполнял НИИ электротехнических устройств (НИИ ЭТУ), головной институт в ЛНПО. Производство КВС планировалось на заводе “Красная заря”. его сопровождение возлагалось на НИИ ЭТУ. Поэтому у КВС “Связь-1” было два главных конструктора: от СВЦ — Д.И. Юдицкий (заместитель — А.А. Попов), от НИИ ЭТУ — Н.И. Лычагин (заместитель — В.Н. Рыжевнин).

При разработке КВС “Связь-1” широко использовались наработки, полученные при создании НЦ-1, ЦКС и архитектурные решения ЭВМIV. Но “Связь-1” — система многовариантная, многопроцессорная, со сложной коммутацией, поэтому “детский конструктор” был дополнен новыми модулями.

В основу структуры КВС были положены критерии максимальной эффективности и надежности. Управление КВС было аппаратно децентрализовано. Функции общего управления в КВС “Связь-1” выполняла модульная операционная система (ОС). Она представляла собой комплекс программ, важнейшая задача которых — динамическое распределение ресурсов системы между отдельными задачами, процессами и процессорами, а также реконфигурация системы при отказе отдельных модулей. Модульное ПО состояло из базовой ОС и системы программирования. В базовую ОС входили пакет управляющих программ (супервизоры прерываний, задач, памяти, ввода-вывода, времени; модуль синхронизации процессоров и загрузчик), модуль диагностики и модуль восстановления вычислительного процесса. Модуль диагностики локализовал место неисправности в системе до минимальной сменной единицы. Модуль восстановления вычислительного процесса организовывал повторные вычисления при сбоях и готовил информацию для модуля диагностики. Система программирования включала ассемблер с транслятором и систему автоматизированной отладки программ.

Каждый аппаратный модуль КВС имел несколько путей для обращения к любому другому модулю. Такое построение, вкупе с мощной встроенной системой контроля и диагностики, позволяло гибко использовать ресурсы системы и обеспечивало ее высокую живучесть. Отказ одного или нескольких модулей приводил лишь к некоторому снижению производительности системы, но в остальном она продолжала нормально работать. В КВС были автоматизированы восстановление как исправного состояния, так и вычислительного процесса, прерванного появлением неисправности.

Модули обменивались информацией через сложную систему коммутации, содержащую коммутационные модули и магистрали ввода-вывода, запоминающую подсистему с одиночным и групповым обменом, управление питанием и прямую сигнализацию о неисправностях. Программное включение/выключение и диагностика блоков питания модулей, средства прямой сигнализации о неисправностях в модулях КВС были для того времени новыми решениями. А.А. Попов вспоминает, что “только много лет спустя после введения в КВС «Связь-1» средств прямой сигнализации о неисправностях, мы прочитали о подобном же решении в материалах об американском космическом челноке Shuttle”.

Для решения всего комплекса задач процессор КВС должен был поддерживать функции мультипрограммирования в многопроцессорной и многопроцессной системе реального времени. По расчетам, архитектура КВС позволяла эффективно использовать до 30 процессоров, но для решаемых им задач столько не требовалось, предусматривались модификации КВС с числом процессоров от 1 до 16. В соответствии с требованиями достоверности передачи данных, максимальная конфигурация программно могла быть настроена или как одноканальная 16-процессорная, или как дублированная 2в8-процессорная система. Однако мультиобработка связана с рядом проблем: вычислительные процессы должны развиваться в виртуальной памяти с автоматическим формированием физических адресов; необходима защита друг от друга сегментов данных и программ; требуется организация динамического взаимодействия процессов и т.п.

Удовлетворяющий всем этим требованиям процессор был разработан (ГК И.П. Селезнев). С соответствующим набором микропрограмм он использовался в КВС в качестве процессора и обработки, и связи. Для запоминающей подсистемы разработали специальный процессор-мультиплексор (ГК В.Л. Глухман), управляющий обменом данными между модулями ОЗУ-1 и внешними ЗУ ЕС ЭВМ на магнитных дисках, барабанах и лентах (каждый с каждым). Таким образом, в КВС использовались процессоры трех функциональных типов.

Каждый процессор КВС обращался в подсистему памяти (в таблицу задач) и получал из нее текущее задание. Если подходящего задания для него не было, и в системе в данный момент отсутствовал ведущий процессор, он возлагал эту роль на себя, периодически просматривая таблицу задач. Как только для ведущего процессора появлялось соответствующее задание, он слагал с себя эту роль и приступал к выполнению текущей задачи.

Немало проблем возникло и в связи с особыми требованиями заказчика к конструктивному исполнению КВС. Пришлось разрабатывать новые стойки (типа телефонных “стативов”. повышенной прочности и подтверждать их устойчивость испытаниями с массогабаритными эквивалентами электронных блоков.

КВС “Связь-1” и его ПО были разработаны, проект принят заказчиком, конструкторская и программная документация в середине 1976 года переданы “Красной заре” для серийного производства. Но далее работы остановила все та же злополучная реорганизация. Неоднократные обращения Ю.Г. Данилевского к генеральному директору НПО НЦ А.Ю.Малинину и директору НИИ ТТ Э.Е. Иванову оказались безрезультатными: соответствующих правительственных постановлений с заданиями МЭПу у него, как у Т.Г. Анодиной, не было. Поэтому далее над КВС “Связь-1” “Красной заре” пришлось работать самостоятельно.

Рис.6. Одна из конфигураций КВС
“Связь-М” — СУВК-СМ
(СУВК-СМ — справа,
слева — телефонные коммутаторы)

Без авторского сопровождения освоение КВС в серийном производстве давалось нелегко. В КВС было заложено немало новых для ленинградцев технических и технологических решений. Несмотря на хорошее качество документации, выпущенной с приемкой гензаказчика, в ней было далеко не все. Особенно много проблем возникло с модулем ОЗУ на ЦМП. В.Н. Рыжевнин вспоминает: “Мы много сил, времени и средств потратили на освоение в производстве модуля ОЗУ-1, но так ничего и не добились”. Отметим, что даже в СВЦ, под неусыпным контролем разработчиков, этот модуль шел с большим скрипом — разработка промышленной технологии накопителя была еще далека от завершения. В Пскове, пока было авторское сопровождение, с ним еще как-то справлялись. А “Красная заря” оказалась брошенной на произвол судьбы. Спасение пришло в 1978 году, когда В.Н. Шмигельский, уже в НИИ ТТ, завершил разработку, а “Ангстрем” начал производство первого в стране модуля полупроводникового ОЗУ “Электроника ОЗУ-64К”. Вскоре ОЗУ на ЦМП, как и ферритовые, повсеместно были вытеснены полупроводниковыми.

После самостоятельной доводки КВС “Связь-1” специалистами НИИ ЭТУ (с переработкой некоторых модулей) завод “Красная заря” освоил серийное производство КВС, но он уже назывался “Связь-М”. Конфигурации КВС имели свои наименования, например СУВК-СМ — “Специализированный управляющий вычислительный комплекс средней мощности” (рис.6). КВС выпускался в течение многих лет и был базовым для систем связи ЛНПО “Красная заря”.

Так завершилась вторая страница истории создания средств вычислительной техники в Зеленограде. Но параллельно уже писалась третья: в СВЦ шли активные работы по созданию первых отечественных микропроцессоров и микро-ЭВМ, уже работали их образцы. Об этом — в следующей статье.

Примечание

1.Суть стандартов “Евромеханики” — унификация трех уровней конструкции: модуль (плата), блок, стойка. Размеры по каждой из трех координат основаны на модулях приращения. По ширине для блоков и модулей шаг — 1 дюйм (25,4 мм). Размер проема стойки и корпуса блока фиксирован и равен 19 дюймам. По длине для печатных плат установлено 4 типоразмера с модулем приращения 60 мм: 100, 160, 220 и 280 мм. Модуль приращения по вертикали ( обозначается загадочной буквой U или иногда НЕ ) — 44,45 мм=1,75 дюйма. Это — старый русский вершок. Век назад царская Россия была в лидерах мировой электротехники и диктовала свои правила и размеры.

Статья помещена в журнале “ЭЛЕКТРОНИКА: Наука, Технология, Бизнес” № 4/2004
Статья помещена в музей с разрешения автора 20.12.2007 г.