Из истории государственного управления электросвязью в России

М.С. Высоков

Введение

На протяжении всей российской истории правящие круги нашей страны были постоянно заняты поис ком оптимальной модели управления связью. В разное время задачи по руководству этой чрезвычайно важной отраслью возлагались как на специально созданные для этого органы государственного управления (Ямской приказ, Управление генерал-почт-директора, Главное почтовое правление, почтовый и телеграфный департаменты, Министерство почт и телеграфов, Главное упра вление почт и телеграфов и др.), так и на органы, занимавшиеся наряду с организацией работы связи выполнением других, часто весьма многочисленных задач (Большой дворец, Казна, Посольский приказ, Сенат, Коллегия и Министерство иностранных дел, военное и морское министерства, Главное управление путей сообщения и публичных зданий, Министерство внутренних дел и многие другие).

Начиная с XVI столетия в нашей стране был накоплен большой опыт удачных и не очень удачных реформ, которые или коренным образом меняли управление отраслью и способствовали ее ускоренному развитию, или приводили лишь к косметическим изменениям, а то и мешали делу. С появлением в XIX в. сначала телеграфа, а затем телефона и радио задача по созданию оптимальной системы управления связью в России невероятно услож нилась. Все это не могло не привести к новым попыткам реформирования отрасли и ее управления. Следует отметить, что в таком деле наша страна не была одинока. Одновременно с Россией поиск новых моделей управле ния связью вели многие страны Западной и Центральной Европы, Северной и Южной Америки, Дальнего Востока.

Этот поиск не прекращается и в наши дни. Не так давно мы были свидетелями кардинальных изменений в управлении отраслью, последствия которых будут еще долго сказываться на ее развитии. Все это делает весьма актуальной задачу изучения исторического опыта, накопленного за несколько столетий существования россий ской связи. Думается, что его изучение может быть полезно не только историкам, но и современным высо копоставленным менеджерам отрасли.

Управление электросвязью в николаевскую эпоху

Николай I и проблемы развития электросвязи в России

Электросвязь в России появилась и начала развива ться в царствование императора Николая I . И, конечно, особенности личности этого российского само держца не могли не наложить заметного отпечатка на то, как строилось управление отраслью в начальный период ее становления. Предшественник Николая I - Александр I мало интересовался проблемой создания оперативной связи. Самым быстрым средством сообщения в империи в его царствование была фельдсвязь, доставлявшая наиболее важные правительственные сообщения со ско ростью около 20 верст (1 верста =1067 м) в час. Совсем иначе к проблеме развития оперативной связи в России относился Николай I . С 1817 г., будучи еще совсем молодым человеком, великий князь Николай Павлович был поставлен во главе военно-инженерной части россий ской армии. Именно тогда у будущего императора сформировалось уважительное отношение к изобретате лям и инженерам.

А в ноябре-декабре 1825 г. Николай, пожалуй, впервые в жизни понял, что скорость передачи сообщений может быть жизненно важной и лично для него. В роковые дни, наступившие после смерти императора Александра I , Николай Павлович постоянно ждал прибытия фельдъеге рей, каждый день курсировавших между С.-Петербургом, Варшавой и Таганрогом. И хотя фельдъегери нигде не задерживались ни на минуту, сообщения шли крайне медленно. В это сложное время Николай просто не успевал за надвигавшимися событиями. Быть может, именно воспоминания о тревогах, которые предшествовали его вступлению на престол, и предопределили благоприятное отношение Николая I ко всем проектам, обещавшим ему радикальное ускорение передачи сообщений.

Но дело было не только в памяти о декабрьских событиях 1825 г. Николай I был по-настоящему само державным монархом. Практически все вопросы, связан ные с управлением огромным государством в целом и губерниями, в частности, а также армией, флотом, финансами и т.д., решались только при непосредственном участии царя. При этом в его царствование резко возрастает и усложняется аппарат управления. Образцом для всех государственных органов была армия. В годы правления Николая I целый ряд чисто гражданских ведомств (межевое, лесное, путей сообщения, горное, инженерное и другие) получает военную организацию.

В этих условиях императору, как никогда, была необходима надежная и быстрая связь. Поэтому-то он и стремится поддерживать любые проекты, которые могут помочь ему решить эту задачу. По инициативе Николая I был создан особый комитет для рассмотрения проектов оптической телеграфии, устраиваются испытания (часто в присутствии императора), выделяются деньги. Однако до практического внедрения проектов, предложенных рос сийскими изобретателями, дело ни разу не дошло. Более или менее эффективно работающую систему оптической связи удалось создать только на Военно-Морском флоте, где этим вопросом занимались с начала XVIII в. Однако российский флот был государством в государстве и его довольно богатый опыт оперативной передачи информа ции на расстояние не находил применения в военном ведомстве [2].

Седьмой год царствования Николая I ознаменовался событием, имевшим колоссальное значение для развития связи как в России, так и далеко за ее пределами. 9 октября 1832 г. российский дипломат, криптограф и востоковед Павел Львович Шиллинг в своем доме на Марсовом поле, где он занимал верхний этаж, устроил демонстрацию первого в мире, готового к использованию электромагнитного телеграфа. Для демонстрации возможностей нового средства связи передатчик был установлен в одном крыле дома (там собрались приглашенные), а приёмник – в противоположном крыле (там находился кабинет П.Л. Шиллинга). Расстояние между передатчиком и приемником составляло около 100 м. Первая телеграмма из 10 слов была передана кем-то из гостей и практически моментально была принята П.Л. Шиллингом [13, 2].

С этого момента в дом на Марсовом поле началось настоящее паломничество. Как вспоминал один хороший знакомый изобретателя, “чтобы больше представить ручательств в удостоверениях, барон Шиллинг предлагал и настаивал посетителям, чтобы они его, барона, заменяли в передаче слов, выражений, а он сам переходил из одного конца комнат в другой, дабы токмо указывать и направлять действия передачи телеграфа” [2].

Среди частых гостей дома П.Л. Шиллинга особое место занимал граф А.Х. Бенкендорф. Всесильный в то время начальник III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии и изобретатель электромагнитного телеграфа были двоюродными братьями. Именно это родство сыграет определенную роль в том интересе, который проявили к изобретению многие высшие сановники Российской империи. И П.Л. Шиллинг имел возможность продемонстрировать действие изобретенного им телеграфа не только семьям своих двоюродных братьев Александра Христофоровича и Константина Христофоровича Бенкендорфов, но и министру финансов Е.Ф. Канкрину, министру иностранных дел К.В. Нессельроде, министру народного просвещения С.С. Уварову, наследнику цесаревичу Александру Николаевичу (будущему императору Александру II ) [2].

Но самым важным из всех визитов стало для П.Л. Шиллинга посещение его дома императором в 1835 г. Николай Павлович внимательно ознакомился с работой электромагнитного телеграфа, а затем, как и многие другие посетители дома на Марсовом поле, отправил из одного конца дома в другой телеграмму на французском языке: “Я очарован, сделав визит господину Шиллингу” [2, 8, 10].

Николай I сумел по достоинству оценить изобретение П.Л. Шиллинга. Он сразу понял, что перед ним принципиально новое средство сообщения, которому предстояло в будущем невероятно ускорить передачу информации на расстояние. Однако в распоряжении П.Л. Шиллинга был только опытный образец, и никто (в том числе и изобретатель) не мог дать императору гарантий, что первый электромагнитный телеграф будет надежно работать. А надёжная и оперативная связь была нужна стране уже в ближайшее время. В связи с этим в середине 30-х годов XIX столетия Николай I принимает решение начать сооружение в России сети оптических телеграфов, неплохо зарекомендовавших себя во многих странах Западной Европы (особенно во Франции).

Однако, приступая к сооружению самых протяженных в мире линий оптического телеграфа, император Николай I не забыл и об электромагнитной телеграфе. 31 октября 1836 г. П.Л. Шиллинг получил от морского министра адмирала А.С. Меншикова письмо, в котором сообщалось, что в соответствии с императорским указом создан специальный комитет для рассмотрения электромагнитного телеграфа. В этот комитет вошли А.С. Меншиков (в качестве председателя), П.А. Клейнмихель, господа Шуберт и Трескин [2].

Император Николай I

Комитет самым внимательным образом изучил изобретение П.Л. Шиллинга. Для начала было затребовано и представлено подробное описание изобретенного П.Л. Шиллингом телеграфного аппарата. Затем для проведения испытаний изобретателю было предложено построить небольшую телеграфную линию в здании Главного адмиралтейства. Там были установлены три телеграфных аппарата (один из них – в кабинете морского министра). Длина линии составила пять верст. Часть провода была пропущена через внутренний канал адмиралтейства.

Испытания первой линии электромагнитного телеграфа в России прошли успешно. Особенно отмечалась бесперебойная работа той части линии, которая в течение пяти месяцев находилась под водой. В дальнейшем это позволило поставить вопрос об устройстве телеграфной линии, которая соединила бы С.-Петербург с Кронштадтом.

По завершении испытаний П.Л. Шиллинг (не раньше апреля 1837 г.) обратился к адмиралу А.С. Меншикову с письмом, в котором выражал надежду, что комитет, образованный для рассмотрения электромагнитного телеграфа, удостоит данное изобретение “благосклонным одобрением”. Кроме того, П.Л. Шиллинг просил мор ского министра, чтобы тот обратил внимание императо ра на его изобретение и чтобы он “исходатайствовал у его величества средства, чтобы устроить таковой телеграф в большем размере, достойном важности самого изобре тения” [2].

Ответом на данное письмо стало решение Николая I о строительстве “для опыта” телеграфной линии между Петергофом и Кронштадтом. Об этом решении П.Л. Шиллинга 19 мая 1837 г. известил адмирал А.С. Менши- ков. При этом морской министр обратился к П.Л. Шиллингу с просьбой “принять на себя труд составить на устройство высочайше предназначенного между Кронштадтом и Петергофом телеграфа подробное сооб ражение и смету” [2].

П.Л. Шиллинг сразу же приступил к этой чрезвычайно интересной для него работе. Однако ему только удалось обсудить свои предложения на заседании комитета под председательством А.С. Меншикова. Большего он сде лать не успел - 25 июля 1837 г. П.Л. Шиллинг скончался.

Смерть П.Л. Шиллинга помешала устройству линии Петергоф-Кронштадт, ведь в конце 30-х годов XIX в. в России просто не было специалистов его уровня, которые могли бы реализовать проекты по сооружению электро магнитного телеграфа. Только в начале 40-х годов Николай I смог вернуться к данным проектам. Так, осенью 1841 г. он принял решение поручить Б.С. Якоби “заняться вопросом об электрическом телеграфе” [12]. Для начала по указанию императора были построены небольшие телеграфные линии, соединившие Зимний дворец с Главным штабом, Главным управлением путей сообщения и Александровским дворцом в Царском Селе [2, 8, 14].

Успеху первых телеграфных проектов содействовало принятое в сентябре 1842 г. решение императора о передаче телеграфов из ведения Военного министерства в ведение Главного управления путей сообщения и публичных зданий. С этого момента во главе работ по созданию общеимперской телеграфной сети встал один из лучших российских администраторов XIX столетия – П.А. Клейнмихель.

Мощным катализатором телеграфного строительства в России стало решение Николая I о начале сооружения железных дорог. Особое значение имело строительство железнодорожной магистрали между С.-Петербургом и Москвой, так как безопасная эксплуатация этого нового для страны средства транспорта была практически невозможна без оперативной связи как между отдельными станциями, так и между конечными пунктами дороги. Работавшие на железной дороге люди должны были своевременно получать информацию о любых измене ниях в графике прохождения поездов, иначе аварии и даже катастрофы были бы неизбежны. В связи с этим вскоре после начала строительства железной дороги С. Петербург-Москва было принято решение и о сооруже нии линии железнодорожного телеграфа, которое вопло тилось в жизнь к осени 1852 г. С этого момента между С.- Петербургом и Москвой открылось постоянное теле графное сообщение [2].

Другим событием, резко ускорившим процесс сооружения общеимперской телеграфной сети, стала Крымская война. Именно в эти годы Николай I принимает решение о соединении столицы империи с Варшавой, а также с основными портами Балтийского и Черного морей. В результате к концу войны российское правительство имело возможность практически мгновенно получать информацию о событиях на наиболее важных театрах военных действий и пытаться как-то на них реагировать (правда, далеко не всегда своевременно и удачно) [2].

Николай I был одним из немногих, кто сумел понять значение открытия принципиально нового вида связи. Как отмечал один из создателей российского телеграфа академик Борис Семенович Якоби, “из числа всех высокопоставленных лиц и сановников, окружавших тогда императора, один только Государь сам предвидел важное значение и будущность того, на что другие смотрели только как на игрушку” [12].

Император Николай I всегда интересовался техниче скими новинками. Как вспоминала его дочь, великая княжна Ольга Николаевна, “папа, интересовавшийся всем, что касалось достижений науки, приказал доклады вать ему обо всем” [6]. При этом его интересы не исчерпывались достижениями только отечественных уче ных. Еще в 1831 г. император дал указание российским посольствам при европейских дворах обращать особое внимание на все появлявшиеся изобретения, открытия и усовершенствования “как по части военной, так и вообще по части мануфактур и промышленности” и немедленно “доставлять об оных подробные сведения” [7]. В 30-40-е годы XIX в. электромагнитный телеграф являл собой одно из самых новых и замечательных порождений науки. И Николаю Павловичу было приятно, что его ученые могут создать аппараты не хуже, а, может быть, и лучше заграничных аналогов. Во время своего визита в Англию он специально выделил время для того, чтобы осмотреть телеграфный аппарат системы Уитстона и ознакомиться с его работой [3]. Кстати, к этому времени у него в кабинете находился аппарат системы Б.С. Якоби, который по целому ряду показателей значительно пре восходил английский [2].

Николай I ценил талантливых ученых и умел показать это. В первой половине 40-х годов император не раз встречался с академиком Б.С. Якоби, чтобы обсудить с ним вопросы, связанные с устройством самых первых линий электромагнитного телеграфа в России. Вот что вспоминал об этом сам Б.С. Якоби через два года после кончины императора: “Я счёл бы себя в высшей степени счастливым, если бы... мне было бы суждено иметь дело непосредственно и единственно с Государем императором, высокий ум которого имел лишь в виду будущность и общественную пользу от этого замечательного средства сообщения; который вполне мог оценить новизну дела и трудности развития его; который с благородной снисходительностью извинял некоторые неизбежные не совершенства аппаратов, поощряя меня к дальнейшей деятельности на пути усовершенствований и соблюдая с мельчайшею точностью правила, установленные для пользования телеграфом” [12].

Заботился император и о сохранении в секрете российских достижений в области телеграфии. Так, когда в 1844 г. академик Б.С. Якоби захотел опубликовать на страницах “Записок Академии наук” статью о своих работах над электромагнитным телеграфом (“О спосо бах, употребляемых им для настилки проводящих про водов и об изобретенных им снарядах и машинах”), он так и не получил от Николая I разрешения на это.

С того момента в российской прессе стали публико ваться, в основном, материалы о зарубежных достиже ниях в области телеграфии. Только в 1858 г. Б.С. Якоби смог вернуться к вопросу о публикации описаний созданных им в первой половине 40-х годов телеграфных аппаратов. Императора Николая I уже не было в живых, да и разработки Б.С. Якоби в области телеграфии очень сильно устарели. За полтора десятилетия, в течение которых его изыскания первой половины 40-х годов были засекречены, телеграфное дело шагнуло далеко вперед. В связи с этим просьба академика Б.С. Якоби была удовлетворена, так как император Александр II не нашел препятствий “к напечатанию описания электротелеграфических снарядов, изобретенных академиком Якоби” [2].

Итак, Николай I лучше, чем кто-либо иной в российском руководстве понимал значение телеграфов для страны. Но при этом мы не должны забывать, что, по крайней мере, на первых порах телеграф являлся для Николая Павловича предприятием, которое государство организует исключительно для своих собственных нужд. Телеграф должен был обслуживать только высшую власть России. Новое средство связи с самого начала не предназначалось для населения [2].

Однако как только в стране узнали о преимуществах электросвязи, положение начинает меняться. Сначала рижские биржевики смогли убедить императора дать им разрешение на строительство небольшой телеграфной линии, которая соединила Ригу с портом Больдераа. При этом Николай I даже разрешил создать телеграфное акционерное общество [2, 8]. Правда, три года спустя царь одумается, и 17 января 1855 г. телеграф будет объявлен “государственной регалией”. Николай I объявит, что “никакая телеграфная линия не может принадлежать частной компании или быть в частном управлении, но должна непременно состоять в непосредственном ведении и управлении правительства” [2].

Кстати, у русского общества (особенно образованной его части) тот факт, что государство с самого начала взяло под полный контроль новое средство сообщения, не вызывал каких-либо вопросов. Дело в том, что на протяжении многих десятилетий в высших и средних учебных заведениях Российской империи убедительно доказывались не только право, но и обязанность государства держать под контролем как пути сообщения, так и информационные потоки.

Истоки подобных представлений следует искать во взглядах весьма популярного в то время в России британского экономиста и философа Адама Смита, который в своем классическом труде “Исследование о природе и причинах богатства народов” отмечал: “Почтовое дело – чисто коммерческое предприятие. Правительство затрачивает средства на устройство различных контор и на покупку или наём необходимых лошадей или экипажей и покрывает свои расходы со значительной прибылью платой, взимаемой за перевозку. Это, пожалуй, единственное коммерческое предприятие, которое, как мне кажется, успешно велось правительствами всех видов. Капитал, который приходится вкладывать в дело, не очень значителен. Дело не представляет собой ничего сложного. Доход не только обеспечен, но и получается немедленно ” [9].

Одним из первых популяризаторов взглядов А. Смита в России был Андрей Карлович Шторх, читавший курс политической экономии юному великому князю Николаю Павловичу. Конечно, сейчас довольно сложно понять, насколько сильным было влияние А.К. Шторха на будущего российского императора. Сам Николай I впоследствии не самым лучшим образом отзывался о своем преподавателе, называя его лекции “усыпительными” [5]. Однако великий князь все-таки был вынужден и сидеть на этих лекциях, и зубрить материалы А.К. Шторха при подготовке к экзамену по политической экономии. В связи с этим Николаю Павловичу пришлось (хотя и без особого желания) кое-что усвоить из прослушанного курса. Как отмечал выдающийся экономист XX столетия Дж. Кейнс, “идеи экономистов и политических мыслителей – и когда они правы, и когда ошибаются – имеют гораздо большее значение, чем принято думать. В действительности только они и правят миром. Люди-практики, которые считают себя совершенно неподверженными интеллектуальным влияниям, обычно являются рабами какого-нибудь экономиста прошлого. Безумцы, стоящие у власти, которые слышат голоса с неба, извлекают свои сумасбродные идеи из творений какого-нибудь академического писаки, сочинявшего несколько лет назад. Я уверен, что сила корыстных интересов значительно преувеличивается по сравнению с постепенным усилением влияния идей. Правда, это происходит не сразу, а по истечении некоторого периода времени. В области экономической и политической философии не так уж много людей, поддающихся влиянию новых теорий, после того, как они достигли 25- или 30-летнего возраста, и потому идеи, которые государственные служащие, политические деятели и даже агитаторы используют в текущих событиях, по большей части не являются новейшими. Но рано или поздно именно идеи, а не корыстные интересы становятся опасными и для добра, и для зла” [4].

Другим видным популяризатором идей А. Смита в России стал профессор Московского университета Христиан Августинович Шлецер. Еще в 1806 г. увидела свет его книга “Начальные основания государственного хозяйства или науки о народном богатстве”, ставшая первым серьезным сочинением по политической экономии, опубликованным на русском языке. Данной работе было суждено оказать большое влияние на умы значительной части российской бюрократии.

Прежде всего Х.А. Шлецер отмечал роль государственных гарантий в деле формирования доверия населения к организации, которая занимается перевозкой почт: “Право учреждать и содержать почты не менее должно принадлежать исключительно государю, как и коронные права {права на изыскание руд и драгоценные камни — М.В.) ... Письменная почта есть одно из предприятий, какое правительство может отправлять с большим успехом, нежели частные люди. Она требует сношений со всеми местами, часто самого государства и даже с иностранными. Положение правительства в сих двух случаях доставляет некоторые выгоды. При том оно обязано исполнять сию должность исправно, чтобы не уменьшить сию ветвь доходов. Поелику выгоды, доставляемые почтою публике, ограничиваются обыкновенно классом богатых граждан, не несправедливо будет ежели правительство заставит себе платить весовые деньги за пересылку писем дорого, так чтобы сверх вычета, сделанного для содержания чиновников и проч., ему оставался некоторый излишек. В самом деле, мы видим, что в большей части просвещенных европейских государств прибыль, доставляемая почтою, составляет значительный предмет для казны” [11].

Когда в России стали возникать первые телеграфные линии, вполне естественно, что и их стали обустраивать на тех же принципах, что и почту. И телеграф стал такой же "государственной регалией", как и почта. И, вводя государственную регалию на телеграф, Николай I одно временно расширяет круг пользователей услугами государственного телеграфа. Для начала он 6 августа 1851 г. утверждает Положение о составе управления С.-Петербургско-Московской железной дороги. В данном документе впервые в истории российского телеграфа верхов ная власть говорит о том, что по электрическому телеграфу может передаваться частная корреспонденция [2]. А 7 мая 1854 г. Николай I утверждает Положение об электромагнитном телеграфе между С.-Петербургом и Москвой. Здесь подтверждается, что “электромагнитный телеграф, устроенный по направлению железной дороги от С.-Петербурга до Москвы, ...назначается: для высо чайших государя императора повелений и всеподданней ших его императорскому величеству донесений; для депеш, собственно до службы по железной дороге относящихся; для передачи депеш правительственных мест и лиц; и для передачи депеш от лиц частных” [2].

Таким образом, через два десятилетия после начала телеграфного строительства в России телеграф стал (по крайней мере, юридически) доступен для всех слоев российского общества. Это завоевание было окончательно закреплено в высочайше утвержденном Положении о приеме и передаче телеграфических депеш по электромагнитному телеграфу. На российском государственном теле графе принимались телеграммы частных лиц “без разли чия звания и состояния”. Кроме того, Положением было закреплено понятие тайны телеграфной переписки (“все без исключения депеши... сохранять в совершенной тайне, и никому, никогда и ни в каком случае не объявлять; равно не открывать, кем и к кому депеша подана”).

Вместе с тем Положением о приеме и передаче телеграфических депеш вводились некоторые ограниче ния. Так, ни в коем случае не принимались “частные депеши политического содержания”. Не подлежали пере даче и телеграммы, заключавшие в себе “что-либо противное законам, или несовместное с общественным благом и нравственностью, по содержанию или выраже нию вредное или неприличное”. Правда, за недовольны ми в отказе принять телеграмму было оставлено право жаловаться главноуправляющему путями сообщения [2].

14 октября 1854 г. Николай I утвердил Положение об управлении телеграфными линиями. В соответствии с этим Положением управление телеграфами Российской империи было сосредоточено в окружном правлении 1-го округа путей сообщения (в 1-й округ путей сообщения были включены С.-Петербургская и Псковская губернии), начальник которого одновременно являлся и инспекто ром телеграфных линий. На него была возложена ответ ственность за то, чтобы телеграфные линии “находились всегда в совершенной исправности во всех частях и отношениях”; чтобы депеши передавались только “по принадлежности, с точностью и без замедления”; чтобы на телеграфах соблюдалась тайна переписки; чтобы все работники управления телеграфных линий “исполняли свои обязанности без малейшего упущения”, чтобы “все чины получали сполна следующее им содержание”, чтобы “установленные книги” на телеграфных станциях велись определенным порядком и, наконец, “чтобы денежные сборы на телеграфных станциях производились правильно”. Кроме того, начальник 1-го округа путей сообщения рассматривал все дела о заключении контрактов и расчетах с подрядчиками. На него же (вместе с помощниками) был возложен осмотр телеграфных линий “для ближайшего удостоверения в исправности телеграфов”.

Для исполнения всех этих многочисленных обязанностей инспектору телеграфных линий был дан небольшой штат, включавший двух помощников, двух чинов ников со званием и содержанием столоначальников, одного кондуктора 1-го класса, одного писаря 1-го класса и одного писаря 2-го класса. Таким образом, первый в истории российских телеграфов орган государственного управления отраслью включал семь человек, не считая инспектора телеграфных линий, который данную работу выполнял по совместительству [2]. Первым инспектором телеграфных линий был назначен полковник Людвиг Иванович Гергард.

Л.И. Гергард родился в 1807 г. По рождению он был иностранцем, получившим российское подданство лишь при поступлении на государственную службу. В 1823 г. 16-летний Л.И. Гергард, прослушав курс в Институте корпуса путей сообщения, поступил в Военно-строитель ное училище. В 1825 г. он получил чин прапорщика и был прикомандирован к Институту корпуса инженеров для продолжения обучения. В 1827 г. Гергард поступает на службу в Главное управление путей сообщения, где в течение 17 лет ведет работы по устройству шоссейных дорог. В феврале 1844 г. он получил назна чение на строившуюся в то время железную дорогу С.-Петербург-Москва. В 1850 г. полковник Л.И. Гергард был назначен членом комитета по устройству электромагнитных телеграфов и принял участие в разработке проекта строительства в России телеграфных линий. В 1854 г. он стал инспектором телеграфов и в течение последующих 12 лет возглавлял российскую телеграф ную службу [1].

Литература

1. Бывший директор телеграфного департамента Людвиг Иванович Гергард // Почтово-телеграфный журнал. Отдел не официальный. –1911 . –№3.
2. Высоков М.С. Электросвязь в Российской империи от зарождения до начала XX века. Южно-Сахалинск, 2003..
3. Гамель И.Х. Исторический очерк электрических телеграфов // Журнал путей сообщения. Т.32. – 1860. Кн. 6. Отд. II .
4. Кейнс Дж.М. Общая теория занятости, процента и денег // Антология экономической классики. – М., – 1993.
5. Николай Первый и его время: документы, письма, дневники, мемуары, свидетельства современников и труды историков. T.l. – M., –2000.
6. Сон юности. Воспоминания великой княжны Ольги Николаевны – Николай I . Муж. Отец. Император. – М., – 2000.
7. Очерки истории российской внешней разведки. T.l. – M., – 1996.
8. Почта и телеграф в XIX столетии. – СПб., – 1902.
9. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. –М., –1962.
10. Тимченко-Рубан Г.И. Очерк деятельности великого князя и императора Николая Павловича как руководителя военно- инженерною частью. Т.1. –СПб., –1912.
11. Шлецер Х.А. Начальные основания государственного хозяй ства или науки о народном богатстве. Ч.2. – СПб., – 1806.
12. Якоби Б.С. Доклад, представленный императорской Академии наук профессором Б.С. Якоби 9 октября 1857 г. по работам, произведенным в области телеграфии // Почтово- телеграфный журнал. Отдел неофициальный. – 1895, № 4.
13. Яроцкий А.В. Павел Львович Шиллинг. 1786—1837. – М., – 1963.
14. Яроцкий А.В. Борис Семенович Якоби. 1801-1874. – М., – 1988.

Продолжение

Статья опубликована в журнале "Электросвязь: история и современность" № 4 2005. с. 2--6
Перепечатывается с разрешения редакции.
Статья помещена в музей 23.07.2006 г.